— А не то что? — произнес он холодно.
— Что надо, — после зрелого раздумья дипломатично выдал дядя Ваня.
— Слышь, дядя, — тем же тоном сообщил Миха, — беса не гони, добро? Я сюда дело делать приехал, а не баб топтать. Так что наезды свои оставь для местных сцыкунов. А мне они — без нужды. Сдаешь флигель сдавай, не сдаешь — плюнь мне в глаз и укажи на дверь, но базарить как с мальчиком — хера тебе!
Это было совершенно в Михином стиле, выработанном еще в Советской Армии. Дескать, ты можешь быть круче меня в чем угодно, сильнее, опытнее, агрессивнее, но уважать себя я заставлю.
Дядя Ваня, переварив информацию, предпочел не нагнетать. Этот парнишка казался уверенным в себе и достаточно твердым, чтобы всегда стоять на своем. А главное, он выглядел куда более серьезным, чем большинство раздолбаев-ополченцев. Дядя Ваня еще раз внимательно посмотрел на него и успокоился.
— Ладно, хлопец, — примирительно пробормотал он, разливая вино. — Поговорили и забыли. Ты не обижайся. Просто сам рассуди — каково иметь девку на выданье… — и, наклонившись к Михе, со вздохом добавил: — Да еще такую…
Девка действительно была хороша. Стройная, длинноногая, загорелая, с рассыпавшимися по спине каштановыми волосами… И еще, как сразу же решил Миха, в ней было кое-что, без чего самая изысканная женская красота не стоит и выеденного яйца — какая-то свежая, весенняя манкость, какое-то призывное очарование. Словом, на нее не просто хотелось смотреть. Конечно, смотреть тоже было приятно, слов нет. Но было бы очень желательно взять ее под белы рученьки, загнуть вдвое и…
Миха затряс головой и попробовал сконцентрироваться на диалоге с дядей Ваней, который упорно пытался выяснить истинное положение на фронте.
— …Да все нормально, дядя Ваня. После наступления в самом начале войны, когда румыны закрепились в Кошнице и на линии Дубоссары-Кочиеры, они не продвинулись ни на шаг. Да ты что, сам не знаешь? Ты ж вино на позиции возишь…
— А-а, да эти вояки, как только видят канистры с вином, уже ни о чем другом думать не могут, — отмахнулся дядя Ваня. — Ты — первый трезвый ополченец, которого я знаю.
— Да? Смешно… — «Бог ты мой, а я, оказывается, еще не перестал быть мужчиной… Эка на Танюху, сучку, запал… Но она того стоит, чего уж там…» — Только и я уже не трезвый, дядя Ваня. Вольно вино твое в голову шибает.
— Да, точно. Мое вино — лучшее в Гоянах, — с гордостью подтвердил дядя Ваня. — Ты вот думаешь, чего это дядя Ваня вино свое канистрами на позиции возит и за так раздает?.. Я тебе скажу… Это для того, чтоб, если румыны прорвутся, им, гадам, ни одной капли не досталось… Они же, сволочи, садисты, хуже фашистов! Зондеркоманды во время войны так не лютовали. Это ж приходят с той стороны в дома к местным молдаванам, чтоб в волонтеры…