Вдалеке я увидел человека, сидящего на песке. Это была Лиз. Я остановился, не зная, что делать. Она сидела с бутылкой шампанского в руке. Поднесла к губам и сделала хороший глоток. Заметила меня и отвела взгляд, но худшее уже случилось. Теперь я просто не мог уйти.
Я сел на песок рядом с ней.
– Эгей.
– Конечно же, это оказался ты, – сказала она. У нее заплетался язык.
– Почему «конечно же»?
Она сделала еще один глоток. На ее пальце блестело кольцо.
– Я заметила, что ты за вечер ни слова не сказал. Было бы вежливо, сам понимаешь, поздравить будущую невесту.
– Окей, мои поздравления.
– Твои слова столь убедительны. – Она мрачно вздохнула. – Иисусе, я же напилась. Убери это от меня.
Она отдала мне бутылку. Там остались буквально капли. Я бы предпочел, чтобы там было побольше. Есть время быть трезвым, но сейчас не то время. Допив остатки, я выкинул бутылку.
– Если ты не хочешь, почему ты сказала «да»?
– Когда все на меня уставились? Попытался бы ты.
– Тогда сдай назад. Он поймет.
– Нет, не поймет. Он будет просить и просить, и я со временем сдамся и стану счастливейшей женщиной в мире, замужем за Джонасом Лиром.
Некоторое время мы молчали.
– Могу я тебя кое о чем спросить? – сказал я.
Она саркастически усмехнулась. Ее взгляд был устремлен вдаль, на океан.
– Почему нет? Меня все спрашивают.
– Та ночь в Нью-Йорке. Я спал, и произошло нечто. Я что-то почувствовал.
– Неужели?
– Да, почувствовал.
Я ждал. Лиз ничего не говорила.
– Ты… поцеловала меня?
– Ну, с чего бы мне такое делать?
Она смотрела на меня.
– Лиз…
– Тс-с-с.
Время замерло. Между нашими лицами было не больше фута. А затем она сделала нечто странное. Сняла очки и положила мне в руку.
– Знаешь, я без них почти ничего не вижу. Смешно, как будто и тебя никто не видит. Разве не странно? Я ощущаю себя невидимой.
Я мог сделать это, совершенно точно. Мне следовало сделать это, уже давно. Почему я не сделал этого? Почему я не обнял ее, не прижался губами к ее губам, не сказал ей о том, что я чувствую, и черт с ними, с последствиями? Кто скажет, что ей не было бы хорошо со мной? Выходи за меня, подумал я. Выходи за меня, не за него. Или вообще ни за кого не выходи. Останься такой, какая ты есть, и я буду вечно любить тебя, как люблю тебя сейчас, потому, что ты моя вторая половинка.
– О боже, – сказала она. – Похоже, меня сейчас стошнит.
И ее стошнило. Она отвернулась от меня, и ее вывернуло на песок. Я придержал ее волосы, пока из нее не выскочили шампанское и лобстеры.
– Мне жаль, Тим, – сказала она, еле слышно плача. – Мне так жаль.
Я поднял ее на ноги. Она продолжала бормотать извинения, а я закинул ее руку себе на плечи. Она едва шевелилась. Я как-то ухитрился втащить ее вверх по лестнице и усадил на кресло на террасе, рядом с диваном. И пребывал в полнейшей растерянности. Как это выглядит? Я не могу отвести ее в комнату, поскольку там Стефани. Да и вряд ли я смогу втащить ее наверх по лестнице, не разбудив всех. Я снова поставил ее на ноги и отвел в гостиную. Диван вполне сойдет. Она сможет сослаться на то, что ей не спалось, и она спустилась, чтобы почитать. На диване лежало свернутое вязаное одеяло, и я укрыл ее им. Она уже почти уснула. Я принес с кухни стакан воды и поставил на кофейный столик, чтобы она могла взять его, не вставая. А потом сел на стул и стал смотреть на нее. Ее дыхание стало ровным и глубоким, лицо обмякло. Я посидел рядом еще некоторое время, чтобы убедиться, что ее больше не стошнит, и встал. Нужно было еще кое-что сделать. Я наклонился и поцеловал ее в лоб.