– Лжец ты этакий, но спасибо за комплимент.
Она сняла платок, обнажив короткие светлые волосы, такие, какие отрастают после химиотерапии.
– Как тебе моя новая праздничная «прическа»? Полагаю, ты всё знаешь.
Я кивнул:
– Мне звонил коллега Джонаса из колледжа. Он мне сказал.
– Должно быть, Пол Кирнан, этот мелкий хорек. Вы, ученые, такие сплетники.
– Есть хочешь?
– Нисколечки. А вот выпить не откажусь.
Мы поднялись по лестнице к бару на западной галерее. Кажется, даже это небольшое усилие лишило ее сил. Мы сели с краю, глядя на главный зал. Я заказал скотч, Лиз – мартини и стакан воды.
– Помнишь, как в прошлый раз меня здесь встречала? – спросил я.
– У тебя тогда друг был, так? Что-то ужасное случилось.
– Точно. Лучесси.
Я уже много лет не произносил это имя.
– Для меня это было очень важно, сама понимаешь. Ты тогда очень мне помогла, правда.
– Включено в список услуг. Но, если я правильно помню, всё было совсем наоборот, наполовину, не меньше. Если не больше.
Она поглядела на меня.
– Ты действительно хорошо выглядишь, Тим. Успех тебе к лицу, и я всегда знала, что так и будет. Я всегда, типа, руку на пульсе держала. Скажи мне одно. Ты счастлив?
– Сейчас я счастлив.
Она улыбнулась тонкими побелевшими губами.
– Превосходная увертка, мистер Фэннинг.
Я взял ее за руку. Она была холодной, словно лед.
– Скажи мне, что должно произойти.
– Я скоро умру, вот и всё.
– Я не могу этого принять. Должно быть хоть что-то, что они могут сделать. Позволь мне сделать несколько звонков.
Она покачала головой:
– Всё это уже сделано. Поверь мне, я не сдаюсь без боя. Но наступило время поднять белый флаг.
– Сколько?
– Четыре месяца. Шесть, если мне повезет. Поэтому сегодня я здесь. Я была у врача в Слоун Кеттеринг. «Оно повсюду». Его слова.
Шесть месяцев. Ничто. Как я мог допустить, что прошло столько лет?
– Иисусе, Лиз…
– Не говори этого. Не говори, что тебе жаль. Поскольку мне не жаль.
Она сжала мою руку.
– Сделай одолжение, Тим.
– Всё что угодно.
– Мне надо, чтобы ты помог Джонасу. Уверена, ты уже всё слышал. И всё это правда. Он сейчас в Южной Америке, снова в своей великой погоне за несбыточным. Он не может принять всё как есть. Он всё еще думает, что сможет спасти меня.
– А что я могу сделать?
– Просто поговори с ним. Он тебе верит. Не только как ученому, но и как другу. Знаешь ли ты, как много он о тебе говорит, до сих пор? Он следит за каждым твоим ходом. Наверное, знает, что ты по утрам на завтрак ешь.
– Чушь какая-то. Он должен был бы ненавидеть меня.
– И с чего бы ему тебя ненавидеть?
Даже тогда я не смог произнести нужных слов. Она умирала, а я не мог ей сказать.