Я дал ему купюру в сто долларов.
– Это поможет?
Движение на улицах стало тягучим, будто клей. Мы ехали почти тридцать минут. Под растущим покровом снега Нью-Йорк становился мягче. Снежное Рождество, то-то все обрадуются. Моя квартира была на втором этаже. Придется ее нести. Я дождался, пока в дверях не появился один из соседей, и попросил его придержать дверь, пока я выведу Лиз из такси. Я взял ее на руки.
– Вау, – сказал сосед. – Не слишком хорошо она выглядит.
Он проводил нас до моей двери, достал из моего кармана ключ и открыл замок.
– Не хотите, чтобы я позвонил 911? – спросил он.
– Ничего, я справлюсь. Она просто многовато выпила, вот и всё.
Сосед мерзко подмигнул.
– Не делайте ничего неподобающего.
Я снял с нее пальто и отнес в спальню. Когда я положил ее на кровать, она открыла глаза и повернулась к окну.
– Снег идет, – сказала она с такой интонацией, будто это была самая удивительная вещь в мире.
И снова закрыла глаза. Я снял с нее очки и туфли, накрыл ее одеялом и погасил свет. У окна стояло огромное мягкое кресло, в котором я любил сидеть, читая. Я сел и стал ждать в темноте, что же произойдет дальше.
Я проснулся через какое-то время. Посмотрел на часы, было почти два часа ночи. Я подошел к Лиз и положил ладонь ей на лоб. Прохладный – наверное, худшее миновало.
Ее глаза открылись. Она опасливо огляделась, будто не до конца понимая, где она.
– Как себя чувствуешь? – спросил я.
Она ответила не сразу.
– Наверное, получше. Извини, что тебя напугала.
– Ничего страшного, абсолютно.
– Иногда так случается, но потом проходит. Как я понимаю, до того раза, когда не пройдет.
Ответить на это мне было нечего.
– Давай я тебе воды принесу.
Я дошел до ванной, налил в стакан воды и принес ей. Она оторвала голову от подушки и немного отпила.
– У меня очень странный сон был, – сказала она. – От химиотерапии такое бывает. Эта штука не хуже ЛСД вштыривает. Я думала, всё уже кончилось, но нет.
Мне пришла в голову мысль.
– У меня для тебя подарок.
– Правда?
– Подожди.
Я хранил ее очки в ящике стола. Достав их, я вернулся в спальню и положил ей в руки. Она долго глядела на них.
– Я-то всё думала, когда ты появишься, чтобы отдать их.
– Мне нравится их иногда надевать.
– А вот тут я уже ничего не понимаю. Я просто потрясена.
Она тихо заплакала. Потом подняла взгляд и посмотрела мне в глаза.
– Ты не единственный, кто всё испортил, знаешь?
– Лиз?
Она протянула руку и коснулась моей щеки.
– Смешно. Можешь всю жизнь прожить и внезапно понять, что сделал это совершенно неправильно.
Я сплел свои пальцы с ее пальцами. Снаружи снег падал на спящий город.