Одним из обстоятельств, обусловливающих полицейский произвол, американский политолог Б. Ингрэум считает появление в буржуазном государстве законодательства, позволяющего ограничить свободу прессы и собраний. Отсутствие писаной Конституции, заключает он, в которой были бы зафиксированы индивидуальные свободы и гарантии от правительственного произвола, компенсируется судебно-полицейским прагматизмом>88.
К неграм у полицейских отношение „особое”
Полицейский произвол направлен не только против таких, закрепленных конституциями буржуазных государств, прав и свобод, как свобода слова, печати, собраний, демонстраций и т. д. В „свободном” обществе объектами полицейского посягательства давно уже стали честь, достоинство, неприкосновенность личности и жилища.
В тех институтах уголовно-процессуального права, в которых допускается участие представителей полиции, особенно заметны ограничения прав граждан, не говоря уже о том, что права эти достаточно иллюзорны и без участия полицейских. Например, практика многих буржуазных стран знает административное интернирование, когда арест производится без вмешательства судебных органов и без нормальной юридической процедуры, с которой связаны определенные правовые гарантии. Пренебрегая конституционными положениями, полицейские руководители в США считают, что помехой в их работе является пятая поправка к конституции, которая гласит, что „никто не будет принуждаться в каком-либо уголовном деле свидетельствовать против самого себя”. В повседневной же практике полицейские используют многочисленные средства получения от подозреваемого признания, не останавливаясь перед применением угроз, обмана и силы. Тем самым полиция США открыто попирает конституционные права граждан, не говоря уже о процессуальных гарантиях. Полицейские действия по судебному расследованию уголовных дел в значительной степени законодательно неурегулированы и регламентируются либо ведомственными актами, либо судебными прецедентами. Такое положение привело к тому, что полицейский, выполняющий свои обязанности при производстве расследования ненадлежащим образом, рискует только тем, что собранные им незаконным способом фактические сведения не будут признаны судом в качестве доказательств и обвинение окажется несостоятельным. Совершенно очевидно, что перед опасностью „проиграть дело” полицейский, фальсифицирующий доказательства, не остановится, поскольку ему известно, что это последует лишь в том случае, если суд обнаружит и признает доказанной противоправность его действий. Практически это чрезвычайно трудно, тем более, что суд отнюдь не стремится скомпрометировать полицейскую документацию и ее создателей.