В начале 1983 года в Японии были привлечены к уголовной ответственности 120 полицейских за получение взяток от владельцев игорных домов. Как выяснилось на суде, „блюстители порядка” систематически получали взятки от хозяев этих заведений в обмен на информацию о планируемых в отношении казино операциях.
Полицейские присваивают уцелевшие вещи из ограбленных магазинов, а затем требуют вознаграждение за их возвращение. Моральное разложение полицейских, их профессиональная деградация используются преступными элементами. Как сообщалось в печати, размер взяток доходит до 25 тыс. долл.; полицейские получают их от главарей организованного преступного мира, от лиц, занимающихся продажей наркотиков и не без помощи полиции уклоняющихся от ареста. По признанию самих же американцев, „коррупция в США является устойчивым и практически всеохватывающим аспектом политической жизни общества”>117.
Время от времени полицейские боссы отдают на съедение газетам, журналам, радиотелевизионным корпорациям тех или иных проштрафившихся полицейских — то ли не очень расторопных, то ли не по чину зарвавшихся. Принеся очередную жертву, правящий класс убивает сразу, как говорится, нескольких зайцев. Во-первых, любой разразившийся политический скандал трансформируется в „смелое разоблачение коррупций”, и тем самым подкрепляется миф о „самоочищении” правоохранительных институтов. Во-вторых, прославляется многопартийная система, якобы обеспечивающая критику действий тех, кто стоит у власти и руководит полицейским аппаратом. В-третьих, подновляется фасад „независимой” и „смелой” массовой информации, дающей „всю правду” о полиции. Поскольку же полицейские правонарушители как и преступники, не оставляют своих визитных карточек, во многих случаях виновные остаются безнаказанными. Полицейские злоупотребления и преступления — вне досягаемости закона, что обусловлено самим существом капиталистического строя.
Чем же вызвана волна самобичевания сильных мира сего? Вряд ли угрызениями совести: скорее, желанием предотвратить дискредитацию большого бизнеса в глазах широкой публики. Ведь покаяние создает видимость исправления положения, очищения от грехов. В наше время более чем когда-либо проблемы морали получают политическое звучание. Господствующий класс ведет себя в таких случаях в духе мнимого либерализма — „вынужденный делать уступки, он жертвует людьми — орудиями, и сохраняет неизменной суть дела — данный институт. Этим отвлекается внимание поверхностной публики. Озлобление, вызванное сутью дела, превращается в озлобление против определенных лиц. Воображают, что со сменой лиц изменится и само дело”