Бар выглядел как любой другой спортивный бар. Кабинки, свободно расставленные столики и стулья, шесть больших телевизоров, стоящих через промежутки, каждый показывал свое спортивное событие. Слева тянулась барная стойка с табуретами, почти все были заняты.
В другом помещении были расставлены столы для биллиарда и фусбола.
В задней комнате я заметила несколько досок для игры в дартс, но в этот час никто не играл.
Двенадцать мужчин у бара повернулись посмотреть на меня, когда я вошла, а потом вернулись к своим напиткам.
Бармен двинулся в мою сторону. Это был мужчина средних лет, невысокий и грузный, одетый во что-то похожее на хоккейную форму. Он положил передо мной на стойку коктейльную салфетку.
- Я ищу Перл.
- Слишком поздно. Они с Данди приходили вчера, устроили заварушку. Теперь они заработали восемьдесят шесть.
Это значило запрет для посещения бара на всю оставшуюся жизнь, хотя обычно владельцы баров в конце концов сменяли гнев на милость.
- Вы знаете, куда они пошли?
- В таком состоянии это точно был не приют. Там закрывают в семь вечера, а я последний раз видел их в два часа ночи.
- Они были здесь все время?
- На какое-то время уходили, потом вернулись.
- Что они такого натворили?
Он с усмешкой приложил руку к подбородку. Перебирал пальцами, глядя вверх, как будто бы припоминал и подсчитывал.
- Ну, давайте посмотрим. Когда они пришли во второй раз, начали пить стопку за стопкой.
Данди не такой слезливый во хмелю, как она, но он ко всем пристает. Он хочет завязать длинные разговоры. Ребята не хотят иметь с этим дела. Эти двое пытались бросать стрелы, но никто из них не видел ясно. Перл упала на спину и сломала стул, а потом вступил Данди и сломал другой стул, на счастье. Ее стошнило, а потом он упал. В этот момент я мог вызвать копов, но у меня слишком доброе сердце.
- Я слышала, что они ушли в запой.
- Я могу это засвидетельствовать. Дело вот в чем: мне нравится Перл. Я желаю ей самого лучшего, серьезно. Кто знает, что поставило меня туда, где я есть, а ее — на улицу? Назовем это причудой удачи, но она все время повторяет, как все несправедливо. У меня не хватает на это терпения. Как я ей сказал, не я придумал игру и не я устанавливаю правила. Может быть, все это воняет и мне чертовски жаль, но мне надо управлять баром.
- Она крутая, - сказала я, надеясь уменьшить его раздражение и избежать споров.
- Она говорит, что ей не везет, но везение тут ни при чем. Она делает свой выбор, точно так же, как и я. Я не знаю, ленивая она или глупая или психически больная, и мне все равно.