Дело в том, что от меня зависят пятнадцать моих работников, но как я могу вести бизнес, когда Перл и ей подобные приходят сюда и заблевывают весь бар?
Я покачала головой и сказала : «Понятно», как надеялась, сочувственным тоном. На самом деле меня больше интересовало их настоящее местопребывание, чем история их плохого поведения.
- Факт в том, что я своими налогами оплачиваю ее жилье, еду и медицинские услуги. Вы когда-нибудь об этом задумывались? И знаете что? Моя жена заболела и попала в больницу на десять дней. Хотите знать, сколько это мне стоило? Девяносто тысяч баксов. Я не шучу.
Я буду их выплачивать до тех пор, пока девяносто не исполнится мне. Перл заболеет? Это не будет стоить ей ни цента. У них есть программы.Приют и одежда и трехразовое питание.
Я должен был быть таким невезучим. Смысл в том, что я покончил с ней и я покончил с ее приятелем. Скажу вам кое-что еще, и это вообще непонятно: Данди-умный парень. Его отец преподавал математику в старших классах. Вы когда-нибудь слышали об этом?
- Вообще-то, да.
- Данди мог бы сделать из себя что-нибудь, вы знаете? Он решил пойти по кривой дорожке, почему это должно заботить меня?
Я издала еще несколько звуков, а потом извинилась и ушла.Затроньте тему бездомных, и у каждого найдется свое мнение. Пятьдесят процентов местных жителей сочувствуют, а пятьдесят злятся, как черти. Проблема решается? Нет.
Я вернулась в машину, поехала по Милагро в сторону пляжа и свернула направо, доехав до маленькой улицы, где находился приют. Припарковала машину, прошла полквартала и зашла в здание. Общая комната была почти пустой, но они были там. Перл и Данди развалились на соседних диванах, мертвые для мира. Она натянула куртку на голову, но ее тело нельзя было спутать ни с кем. Я бы не пропустила эту внушительную массу, запеленутую в искусственную кожу. Данди опирался на стул, руки на коленях, ноги вытянуты вперед. Рот его был открыт, и он храпел. В воздухе вокруг них пахло фруктовым кексом.
Я нашла стул и сидела какое-то время, размышляя о жизни, которую они вели. Я бы так не выдержала. Я могу бездельничать полдня, но потом возвращаюсь к своему расписанию: подъем в 6.00, пятикилометровая пробежка, офис, поход к Рози на ужин. Безделье меня бесит. Мне не достает темперамента или силы характера.
Через некоторое время Перл проснулась и села. Ее лицо было красным, как при высоком давлении, волосы жесткие и сухие, как солома. Когда-то она их обесцветила, а то, что осталось, доросло уже до кончиков. Учитывая ее нахождение в запое, можно было сказать, что многие части ее тела бунтовали. Мне не было ее жалко, но кое-что я могла понять. Она должна была себя чувствовать, как будто ее сразила тропическая болезнь, какое-то ужасное расстройство, которое она никак не заслужила. Я видела, как она вглядывается внутрь себя, возможно, измеряя уровень тошноты по шкале от одного до десяти. Я бы дала шесть, с тенденцией повышения.