- Спасибо.
Он протянул мне билет. Когда я засовывала его обратно, внезапно почувствовала толчок. Я видела точно такой же, когда вытаскивала бумажный хлам из бардачка машины Пита. Я резко взглянула на Рида, но в этот момент зазвонил телефон. Он снял трубку.
- Это доктор Рид.
Послушал немного, потом взглянул на меня.
- Можно я перезвоню? Я сейчас не один.
Он еще послушал.
- Пять минут.
Положив трубку, он послал мне извиняющуюся улыбку, как будто стыдясь, что выпроваживает меня.
Я подняла палец.
- Это вы мне звонили.
- Что?
- В июне или в июле. Кто-то звонил мне и спрашивал Р.Т. Дэйса. Не знаю, откуда взяли мой номер, но у меня был короткий разговор с каким-то доктором. Тогда я не уловила имя, но только что узнала ваш голос.
Он помотал головой.
- Не думаю. Не припоминаю. Я не думаю, чтобы у нас когда-нибудь был контактный телефон для него. Это мог быть кто-нибудь из лаборатории.
- О. Ну, может быть. Это осталось у меня в памяти, но, наверное, это мог быть кто угодно.
Я встала и закинула ремень сумки через плечо.
- Я лучше дам вам спокойно работать. Спасибо за ваше время.
- Я не уверен, предоставил ли я вам какой-нибудь комфорт. Если у семьи есть еще вопросы, пусть обязательно со мной свяжутся. Просто для успокоения, если не для чего-нибудь другого.
Он встал, и мы обменялись рукопожатием. На этот раз его рука была холодной, как лед, а ладонь влажной.
- Еще раз, мои соболезнования. Мне он нравился.
- Спасибо за ваши слова. И за это тоже, - сказала я, подняв альбом.
- Мое удовольствие.
Он улыбнулся и вернулся за стол, наверное, уже думая о телефонном звонке, который он сделает, когда я удалюсь за пределы слышимости.
Уже в дверях я остановилась.
- Еще один вопрос, если не возражаете. Я знаю, что это не по правилам, и если вы не хотите или не можете ответить, пожалуйста, так и скажите.
Он посмотрел на меня и сделал жест, выражающий согласие.
- Вы сказали, что проверяли его лекарства. Он принимал глюкотес или плацебо?
Последовало молчание, в течение которого он смотрел на меня без всякого выражения. Я не думала, что он ответит, и видела, как он взвешивает вопрос в голове.
В конце концов, он сказал:
- Я не вижу никакого ущерба в том, что скажу вам. Плацебо.
В коридоре я остановилась. Вместо того, чтобы идти к выходу, я вернулась в офис клиники.
Греты не было видно. Я протянула руку и взяла журнал записей. Пролистала назад, как будто имела полное право. Август — ничего. 12 июля. Имя Пита было записано на 13 часов.
По дороге на стоянку я обдумывала порядок событий. Дэйс выписался из больницы в июне, после чего сбежал на месяц в Лос-Анджелес. Доктор Рид звонил мне в надежде его разыскать. Теперь он это отрицает. Правдоподобное отрицание, кажется это так называется.