Антон вновь сделал паузу, чуть вопросительно посмотрел в глаза вполне еще сексапильной Элизабет и спросил:
— Вы знаете поблизости ресторан, куда можно пригласить пообедать знатную леди?
— Надеюсь, Вы намекаете на меня? — улыбнулась дама.
— Да, мадам, — признал умелый в амурных делах мужчина.
— Тогда зачем городить эти сложности с рестораном? Я вовсе не стремлюсь афишировать свою личную жизнь, — соткровенничала леди Кортни, все более улыбаясь. — Уверяю, что мои повара могут приготовить отменный обед, причем во французском стиле. К нему найдется и бутылка бургундского вина…
— Я польщен Вашим приглашением, леди, — сказал Антон по-английски.
— Вашу благодарность я принимаю за согласие, — уже совсем развеселилась Элизабет Кортни, тоже перейдя на английский язык. — В таком случае приглашаю снять редингот и выпить пока со мной чашку чая: я всегда в это время пью чай…
Глава сорок третья. Прыжок из постели в парламент
Как догадался уже искушенный читатель, ночевать в посольство атташе Фонтанэ не явился. Он вообще проснулся лишь к обеду следующего дня, пошарил в постели и, не найдя роскошной плоти виконтессы, потянулся до хруста в связках, повспоминал немного, как извлекал из этой плоти многоголосую ораторию, и снисходительно усмехнувшись, спрыгнул с постели. Пройдя в смежную со спальней ванную комнату, он использовал по назначению стоявший там пустой ночной горшок, энергично размялся, потом обтерся сверху донизу водой из рукомойника, расчесался перед зеркалом (сожалея, что не может побриться), надел выданный ему накануне шлафрок (остался от мужа? или от Жоржа де Флери?) и пошел разыскивать хозяйку особняка.
В уже знакомом коридоре Антон почти столкнулся с высокой девушкой, вышедшей из очередной комнаты, машинально извинился («Excuse me»), взглянул ей в лицо и встал столбом: так хороша она была и притом как бы знакома! Девушка тоже остановилась и стала беззастенчиво и строго разглядывать чужака, расхаживающего по их дому в отцовском халате! Через мгновенье Антон понял, что это одна из дочерей Элизабет — очень похожая на нее, но свежая, неискушенная, милая… Дева тоже что-то поняла про небритого, но симпатичного чужака и молча проследовала по коридору в сторону столовой.
Элизабет он нашел в гардеробе, совмещенном с парикмахерской, где над ее головой колдовал тщедушный человечек. Но знатная дама, едва завидев своего чичисбея, сверкнула на него глазами, и Антон, осознав свой промах (не черта ходить по дому в шлафроке и вообще показываться домашним!), поспешил обратно в спальню. Впрочем, когда через полчаса Элизабет появилась там, она ни словом не попрекнула своего не только кавалера, но и работодателя, а мигом организовала обед для них двоих в смежной со спальней комнате. О сборе информации и цене ее не было сказано ни слова, и говорила, в основном, дама: о ближайших театральных спектаклях, балах, а также королевских приемах в Бэкингемском дворце, — Антон же задавал ей наводящие вопросы. Лишь когда они поднялись из-за стола и Антон направился к своему рединготу (надетому на манекен!), Элизабет заметила, что видеться им будет лучше раз в неделю, по средам, а деньги можно приносить раз в месяц, по 30 фунтов стерлингов. («Вы, вероятно, удивлены повышению моих расценок, — добавила она, — но фунт упал за 20 лет в 2 раза!»).