Сижу в повозке. На ней коробка со змей, кстати, ее положили на крышу рядом с сундуками. Но мне не страшно — меч со мной, а скоро можно будет и Тико позвать.
Кир и Махшин долго прощаются, «как жаль, что ты почти не погостил у меня, дорогой племянник», «дела в Илиар не ждут. Приезжай теперь ты ко мне, дядя», «хорошей тебе дороги, Кир», «благоденствия твоему княжеству, дядя» и в том же духе.
Наконец, мы трогаемся. Кир заглядывает в окно повозки, чтобы проверить, тут ли я. Конечно, тут! Где мне еще быть? У Махшина остаться? Ненавижу Кира.
Поздно вечером встаем на ночлег в какой-то пещере. Не хочу выходить к костру, лежу в повозке и надеюсь, что все-таки смогу окаменеть.
— Лира, — слышу голос Роука рядом с повозкой, — идем ужинать.
— А можно мне еду сюда? Не хочу выходить.
— Ты заболела.
— Нет, хочу умереть.
Роук не отвечает и уходит.
Приходит Кир, врывается в темноту повозки, хватает меня, закидывает на плечо и несет к огню, сгружает на подушку, сует в руки сырную лепешку с мясом и вино. И все это без слов, но по лицу понятно, что он в гневе.
Дружинники мирно едят, старательно не обращая внимания на нас с Киром.
— В последний раз повторяю, Лира, — шипит Кир над моим ухом. — Ты одна из дружинников, потому что дала мне клятву верности. Традиция такова, что вечером все дружинники собираются, чтобы разделить трапезу. Если ты не больная и не мертва, то должна быть с дружинниками за столом, у костра или там, где они находятся. Поняла?
Киваю. Что тут может быть непонятного?
«Через пять дней моя служба у тебя закончится, и я перестану принадлежать тебе», напоминаю ему.
Кир звереет, хватает меня за руку, в которой все еще зажата лепешка, тащит обратно к повозке, толкает внутрь.
«И ты обещал, что позовешь для меня самого сильного мага».
Кир ничего на это не отвечает, бьет кулаком по стене повозки и уходит. А у меня появилось еще одно окно, правда, с рваными краями, но через него можно будет смотреть на дорогу. Красота, думаю, жуя лепешку.
Снова проснулась в объятьях Кира. И почему не чувствую, когда он подходит? Дружинников, Дору, служанок я чувствовала, когда они собирались подойти ко мне спящей. Князь пришел ночью, сгреб меня в охапку, зарылся носом в волосы, которые расплел, и уснул. И так третий день.
Завтра к вечеру будем в Илиар, там дорога лучше — большее расстояние преодолеем за меньшее время.
Когда мы проезжаем опасные места, Кир садится в повозку, мы смотрим на пейзажи за окном и… общаемся. Он рассказывает о своём детстве и отрочестве, живо интересуется моим прошлым.
Впервые это произошло, когда мы проезжали участок узкой дороги в горах, на следующий день после того, как я отказалась выходить на ужин.