— Чей он был информатор?
— Акаси, старшего инспектора отдела. Который погиб. Вы знаете его?
Ивата помотал головой и горько улыбнулся:
— И да и нет.
— А я покопался в этом деле. Информации о самоубийстве на удивление немного. Лишь одно упоминание в новостях. «Инспектор Акаси, заслуженный офицер полиции, покончил с собой, бросившись с Радужного моста, — человек, который всю жизнь боролся с преступностью, не смог справиться с депрессией после развода, ля-ля-ля». Статью я распечатал, она в папке.
Ивата сел в свою машину, кинул папку на приборную доску и опустил стекло.
— Хатанака, мне нужна еще одна вещь.
— Кстати, об этом. Мой шеф стал замечать, что я кучу времени трачу на дела, не связанные с основной работой. У меня начнутся проблемы.
Ивата презрительно махнул рукой:
— Ты хочешь еще лет десять торчать на улице или все-таки займешься настоящим сыском? Слушай, ты добываешь для меня инфу, а я помогу тебе с рекомендацией. Слово старшего инспектора отдела убийств немало значит в нашем мире. Так, записывай.
Хатанака вздохнул и достал мобильник.
— Я слушаю.
— «Коко ла Круа» — сетевой ник наркоторговца.
— «Коко» — как?
— «Ла Круа». Разузнай, кто это и где обитает. Во сколько у тебя сегодня кончается дежурство?
— В девять.
— Так вот, когда освободишься, найди его и не спускай с него глаз. Вечером он должен отправиться в клуб на Догендзака. Понял?
Он завел машину.
— Вот как звучит настоящая тачка!
* * *
Ивата припарковался позади дома 6082 по Мисакимати Мороисо. Гр охот волн и завывание ветра сливались в единый рев с противными бакланьими криками. Свинцовое небо нависало над заливом Сагами, качающиеся деревья склонялись над черным обрывом.
Время было за полдень, но улицы словно вымерли. Желтую полицейскую ленту с двери убрали, и дом Оба ничем не выделялся среди таких же пустующих домов. Хотя дверь была заколочена, Ивата справился с ней без труда. Он щелкнул выключателем, но электричество в доме уже, вероятно, отрубили. Ивата достал фонарик и крест-накрест прочертил лучи света в полумраке коридора, однако увидел лишь хлопья пыли. Спальня наверху была убрана, впрочем, на ковре осталось бледное пятно в том месте, где госпожа Оба рассталась с жизнью.
Ивата услышал слабое тиканье и перевел взгляд на тумбочку. Он взял часы. Перевернув их обратной стороной, прочитал на золотой крышке гравировку:
И ста сердец не хватит мне,
Чтоб выразить любовь к тебе.
Он вытащил из сумки фотографию из спальни Дженнифер Фонг и поднес ее к часам судьи Оба. Вне всякого сомнения, это были часы с запястья человека на снимке.