Она пожала плечами:
— Хорошо, инспектор Ивата. Вы свободны.
* * *
Засунув руки в карманы, Ивата шел по коридору — мимо белых мраморных скульптур, изображавших давно умерших судей и прокуроров, — и стук его шагов эхом катился по полу из мыльного камня. Он представил себе Сакаи, которая прихлебывает какао и пролистывает дело.
Похоже, мы имеем дело с гигантом.
Ивата представил себе, как она говорит: подозреваемый задержан, дело закрыто. Он подумал, что этот факт мог бы вызвать у нее улыбку, настоящую, которую она умудрялась ловко прятать от окружающих и увидев которую ее было невозможно забыть.
Ивата вздохнул и закрыл глаза, подставив лицо теплому солнцу. И в этот момент он услышал шаги — перестук высоких каблуков. Он повернулся и увидел высокую женщину средних лет в лиловом костюме и с золотыми сережками в ушах, идущую ему навстречу. На ее лице сияла широкая улыбка.
— Ивата!
Оказавшись рядом друг с другом, они обменялись приветствиями — при этом он склонился намного ниже.
— Знаете, кто я? — спросила она.
— Прокурор.
— Причем не очень успешный. Позвольте вас проводить, инспектор.
— Надеюсь, что рано или поздно меня перестанут так называть.
Мурата тепло рассмеялась. Эта женщина даже не пыталась скрыть гусиные лапки вокруг глаз с помощью косметики, а ее волосы были собраны в простой конский хвост. В ней было одновременно что-то располагающее и пугающее.
— Ивата, вашу работу сложно переоценить. Я бы хотела поблагодарить вас за смелость и решительность. Благодаря вам Токио становится лучше.
— Мадам…
Мурата остановила его, положив руку на плечо:
— Нет-нет. Оставьте субординацию. По крайней мере, сегодня. Я просто хочу, чтобы вы знали, как я вам благодарна.
— Спасибо.
Она улыбнулась, и они вместе пошли по коридору.
— Как я понимаю, Синдо принял вашу отставку.
— Да, это так.
— И, по всей видимости, вас не переубедить.
— Можно сказать и так.
Они дошли до главного входа. Мурата вручила ему свою визитную карточку.
— Что ж, Ивата, знайте, что мне нужны хорошие люди в этом городе. Вы были бы полезны для Токио.
Он улыбнулся и покачал головой.
— С городом теперь все будет хорошо, — сказал Ивата, спустившись на несколько ступеней вниз. — Спасибо еще раз.
— Удачи вам, инспектор!
— И вам.
На улице, облокотившись на черный «исудзу», стоял Ёдзи Ямада в солнечных очках и цветастой льняной рубашке. Он свернул газету, но заголовок на первой полосе читался издалека: «Сговор, коррупция, убийства полицейских». Жирным шрифтом.
— Я вижу, что вы не в наручниках. Редкое дело для полицейского в наши дни.
— Странно, ухожу вроде я, а парадный вид, как у отпускника, у вас.