— Ну знаю, и что дальше?
— Еще скажи, что не нападала на Цунемасу Кане-сиро?
Девушка смерила его взглядом:
— Этот червяк унизил Кодаи, вот почему тот бежал из Токио. Думаете, я могла это проглотить? Может, я и малолетка, но эта корейская свинья меня недооценила. А Кодаи тут ни при чем.
Ивата потряс головой:
— Жаль, что ты пытаешься убедить нас, будто сама вырезала целую семью.
— Вырезала? О чем вы говорите! На него я напала, это да.
— То есть ты хочешь сказать, что не слышала об убийстве Канесиро? Ты что, газет не читаешь?
Девушка переводила взгляд с одного на другого.
— Да не знала я. Думала, они наконец съехали.
— Так когда ты на него напала? И где?
— Рядом с его работой. Недели три назад. Но похоже, вы и так все знаете.
Заговорила Сакаи:
— Ты говоришь, Киота уехал. И куда?
Ивате не понравилось, что она сменила тему разговора.
— В Ибараки. Его родители живут у горы Цукуба. Давайте, ищите его, мне плевать. Я тоже кое-что понимаю. Когда-нибудь он пожалеет, что бросил меня как тряпку. Кстати, знаете, в чем главное отличие между ними и нами? — Асако дернула подбородком в сторону Иваты. — Все мы сидим в дерьме, только они не тратят столько времени на нытье. Пошел он, Кодаи. Черт бы с ним. Но он никого не убивал, это точно.
Сакаи, еле сдерживая улыбку, подалась вперед и расстегнула наручники девушки. Та стала натягивать на покрасневшие запястья браслетики, а Сакаи, нависая над ней, сказала:
— Если ты солгала мне, я очень рассержусь.
Асако улыбнулась:
— Честно говоря, не хотелось бы.
— Ладно, ты свободна. И брось ты это дело.
Асако Одзаки поплелась к дверям, словно наконец-то закончилась скучнейшая лекция.
Сакаи отхлебнула нетронутое какао.
— Что ты на меня пялишься?
— Что ты вытворяешь? — спросил Ивата.
— Действую в рамках закона.
— А может, ты ее просто пожалела?
— Иди ты, Ивата. Она все нам рассказала.
— Она призналась, что испытывала ненависть к жертвам. Созналась, что напала на отца семейства. Она — член ультранационалистической организации. Где гарантия, что граффити — единственное, что она еще может выкинуть?
— Ну ладно. Расскажи Синдо, что подозреваешь малышку, а я отправлюсь на розыски Кийоты.
Ивата чертыхнулся себе под нос и поднялся. Он проводил Сакаи до машины и сел на пассажирское сиденье. Не реагируя на удивленный свист Сакаи, он опустил спинку и тут же отрубился.
* * *
Воскресенье. После молитвы Косуке полагалось свободное время. Одни мальчики играли на улице в пинг-понг, другие резались в вестибюле в карты. Ко-суке лежал на кровати и читал книгу. Он жил здесь уже третий год.
Насвистывая, руки в карманах, в спальне появился Кеи.