Ивата допил кофе и кивнул:
— Ты не раз встречала таких, с красными глазами?
— Ты сам спросил.
— Да, сам. И всегда ты так любезна со своими напарниками?
— О нет, — засмеялась она. — Обычно я не такая общительная. — Закончилась очередная песня, и Сакаи затушила сигарету. — Итак, — сказала она, меняя тему. — Какие у тебя планы насчет профессора?
— Для начала выяснить его местонахождение на момент обоих убийств. Сил у него точно хватило бы, да и с ритуальной стороной он знаком неплохо.
— Ясно.
— Как только я обнаружу хоть тень улики, хоть малейшую связь, я его прижму.
Сакаи вытащила из зеленой кожаной сумки блокнот.
— Кстати, об уликах. Полицейское управление Канагава прислало результаты банковской проверки. Оказывается, госпожа Оба была довольно состоятельной женщиной. На те деньги, что у нее имелись, она могла бы заказывать продукты на дом лет до трехсот. Но, в отличие от семьи Канесиро, ее счет не пополнялся. Расходы тоже ничего особенного не показали.
— Возможно, убийца знал, что деньги не заинтересуют ее, в отличие от Канесиро.
— Что ж, еще одна из загадок мироздания. Ивата, отправляйся домой. Выглядишь отвратно.
— Ты всем это говоришь.
— У меня острый глаз, сам же сказал.
Ивата почувствовал, что у Сакаи сегодня новые духи. Цветочный запах, с медовыми нотками. Он впервые видел ее с накрашенными губами, а под глазами были темные круги. Она была в облегающих вытертых джинсах и объемном черном свитере, спадавшем с плеча. Через подлокотник ее кресла была перекинута кожаная куртка.
— Пожалуй, я и правда поеду домой. А ты куда?
— У меня встреча с другом.
— Тогда иди, а я расплачусь.
Сакаи помахала ему на прощание и направилась к выходу. На улице она раскрыла зонтик и быстро исчезла из виду. Ивата отодвинул чашку из-под кофе, достал сигареты и только теперь заметил знак «Не курить». Он убрал сигареты и ощутил бездонную пустоту. Он хотел, чтобы Сакаи осталась с ним, хотя пока не понимал, затруднялся сказать, что им движет: мимолетное желание, любопытство или скука. При мысли о Сакаи у него возникали разные мысли, но он не мог определить, какие превалируют.
Ивату не очень беспокоили его чувства к Сакаи. Но нежелание быть одному его поразило. Он стал вспоминать разных людей, с которыми его сводила жизнь, прикидывая, кому бы сейчас позвонить, кто бы ему обрадовался. Никто не пришел на ум.
Ивата расплатился и вышел из кафе.
* * *
На улице Васаи-дори, пролегающей прямо за станцией Иидабаси, Сакаи миновала рощицу еще не распустившихся берез и остановилась перед зданием бурого цвета. Над вывеской торгового центра висела видавшая виды табличка: