Князь знал за собой такую особенность, от сильного желания он умел собраться и начинал думать по-особенному, иногда даже получалось, что при этом соображал лучше и точнее, чем обычно. Вот и сейчас он вдруг понял, что понимает герцога. А тот продолжал разглагольствовать:
— Мне не только ваше, имперское, умение драться нравится… Я полагаю, что потому-то вашу штыковую атаку никому в целом свете удержать не удавалось, что вы такие вот… У вас же в деревнях главное развлечение — драться на кулачках, разве нет?
Густибус что-то перевел Дерпену… А тот вдруг ответил заплетающимся языком, и все умолкли на миг. Густибус отчетливо ответил за воина на феризе:
— А нас на кулачках только холопы дерутся, и это правда — для удовольствия. Воины же дерутся иначе, более умело.
Почему-то это вызвало новый прилив радости у всех, и теперь чашу, по-прежнему все время наполняемую чем придется, в том числе, как почти с ужасом заметил князь, даже полонской водкой, пустили по кругу. Когда она дошла до Диодора, и тому пришлось к ней приложиться, после него ее перехватил все тот же лиценциат из герцогской канцелярии. Он и вправду выпил немало, так что даже следующий из ожидающих почти вырвал лохань из его рук, чтобы продолжить этот странный ритуал, но тут же, повернувшись к князю с улыбкой, сказал, на этот раз уже на неплохой рукве:
— В питии ваше руквацкое умение мы почти постигли.
— Если не превзошли его, — усмехнулся князь.
И он почти закрыл глаза, потому что вдруг увидел, что лиценциат этот был трезв, как стеклышко. Он даже бравировал тем, что остается трезв, хотя должен был по всему лежать где-нибудь в сторонке, как тот офицер, которого утащили в парк.
— Хотелось бы поговорить, князь, — сказал лиценциат, намереваясь, видимо, продолжить расспросы.
— Позже, — отозвался князь, — позже, если позволишь.
Его за рукав из общей кучи, образовавшейся вокруг разошедшегося герцога с пьяненьким Дерпеном, вытащил батюшка. Вот он-то был спокоен, и хотя улыбался обычной своей улыбкой, на этот раз она выходила напряженной.
— Прошу тебя, князь, не хмелеть. Что-то этому парню, — он кивнул в сторону лиценциата, который пытался снова протолкать к ним, — от нас нужно.
— Откуда зна-аешь? — спросил князь. — Может, он пр… прос-то, — язык его не слушался, — развлекает… вле-кает мня?
— Он что-то принял для трезвости, — тихо отозвался батюшка, — только не пойму, магия тут или медицина?
Внезапно в зал вошла герцогиня, предводительствуя целым сборищем разных дам, из которых многие были весьма целеустремленны остановить этот офицерский загул, и обратить внимание на себя.