Но выслушать-то его надо?
И еще – на этот раз ощущение нереальности происходящего было куда сильнее, чем в прошлый раз. Тогда я точно знал, что сплю, но эффект присутствия был почти стопроцентный. Сегодня же все было с точностью до наоборот – я не был уверен, что уснул, но при этом осознания реальности не было совершенно. Более всего это напоминало детство, когда между сном и явью существовало некое третье состояние, в котором голоса родителей звучали громче и резче чем обычно, но при этом слова, которые они произносили, ты уже не различал.
Я даже себя ущипнул за руку, пытаясь понять, на каком свете в данный момент живу. Так и не понял – ощутил я это или нет…
Вроде можно на глаз в такой ситуации надавить и посмотреть – раздвоится изображение или нет? Но только при Моране заниматься подобным мне не хотелось. Она и так меня два раза дураком назвала, а если я начну себе еще пальцем на глаз давить, то и вовсе за психического примет.
– Мне нужна жертва, – объявила Морана. – Точнее – не мне. Тому, что вокруг меня. Когда-то давно все это называлось Навью, а ныне от могучего царства остался только клочок земли, сонная речушка да вон обломки моста.
Я обернулся и вправду увидел недалеко от того места, где мы беседовали, некие живописные развалины на берегу. Похоже, это в самом деле когда-то был мост.
– Само царство уснуло навеки, но здесь я кое-как смогу жить-поживать, – Морана похлопала ладонью по ручке трона. – Если, конечно, мы поможем друг другу. Принеси человечью жертву и крикни в тот момент, когда жизнь покинет ее…
– Помню-помню, – без особых церемоний перебил я богиню. – «Морана, это жертва тебе». Вы мне этот текст в прошлый раз обозначили. Но вот только не приняты у нас сейчас жертвы, особенно человечьи… Тьфу ты. Человеческие. За подобное в тюрьму сажают. В темницу, по-вашему. А мне туда не хочется.
– Не перебивай меня, – потребовала Морана. – Ты должен говорить только тогда, когда я закончу свои речи.
Да она семимильными шагами восстанавливается. Силы нет, дом как огурец, без окон и дверей, но зато амбиции уже как полагается – божественные.
Нет, ну ее нафиг. Не дай бог в силу войдет, она мне тогда вообще жизни не даст. Людям, как и сказал, не навредит, а вот меня точно заездит со своими закидонами. Да и сама мысль о том, чтобы кому-то, пусть даже какой-то мелкой домашней живности, горло придется перерезать, у меня тошноту вызывает. Не мое это. Для таких вещей особый склад ума и характера нужен, не такой, как у меня. Нет во мне авантюрной и первопроходческой жилки, когда на все пойдешь, только бы желаемого добиться.