Ладно, отвлекся я.
Так вот – Ряжская.
Она появилась в банке ровно через час после того, как я туда сам заявился, бодрый и довольный жизнью после визита в Лозовку. Все-таки не так важно, сколько ты отдыхаешь, важно – как. Вот вроде бы, – всего-то два дня к выходным пристегнул – и чувствую себя великолепно. А бывает, и двух недель для восстановления угасших сил не хватает.
Раз на раз не приходится.
Вот, значит, сижу я, про себя хихикаю, рассказывая своим коллегам-девчулям про то, какую я знатную, прости Господи, рыбину поймал третьего дня на утренней зорьке, и тут в кабинет влетает Волконский.
– Чего сидишь? – говорит. – Тебя Ольга Михайловна наверху ждет.
Будто я должен про это непременно знать?
Но внутри сразу неприятное чувство шевельнулось. Ясно же, что не просто так она меня ждет, не для вручения дополнительной премии за хорошо выполненную недавно работу. Нет, премия – оно хорошо бы, конечно, но вот только расчет был ей произведен полностью, и продолжения наших отношений в скором будущем вроде бы не предвиделось.
А лучше бы и вовсе их не было. Вот только мои желания сроду никто не выполнял. Ими вообще редко кто интересуется.
– Саш, проси кабинет с окнами, – вдруг бухнула Наташка из-за своего стола. – Тебе теперь дадут. А сюда пусть вон, «залоговиков» пересаживают. Их не жалко. Тем более что они все равно постоянно в разъездах. Или бухают. Им здесь даже лучше будет, чем наверху. Тут от начальства подальше, а к туалету поближе.
Сказано было смело. Если эти слова дойдут до ушей «залоговиков», то есть специалистов кредитного отдела, проверяющих залоги, которые потенциальные заемщики готовы были предоставить банку как обеспечение кредита, то мало Федотовой не покажется. Народ из этого подразделения славился беспощадностью и безжалостностью по отношению ко всем представителям рода человеческого, причем невзирая на лица. Работа у них такая. Сострадание к ближнему своему им неведомо, как и большинство других чувств, присущих разумному существу.
И – да. Бухали они по-черному, что есть – то есть.
– Федотова! – стукнул пальцем по столу Волконский. – Что за разговоры?
– Тоже мне секрет этого… – Наташка пощелкала пальцами, которые были унизаны колечками. – Полушенеля.
– Полишенеля, – поправила ее Ленка, подкрашивающая глаза.
– Вот-вот, – благодарно кивнула Федотова. – Его самого. Дмитрий Борисович, все уже давным-давно знают, что Ряжский собирается в перспективе заходить в банк деньгами, причем сразу на контрольный пакет. А если уж наш Сашуля в дружбе с его женой, так чего бы нам этим не попользоваться?