Затем рассчитался и, выйдя из закусочной, сел в свой автомобиль и поехал по Виктора Гюго. Проезжая мимо небольшого парка, что находился по правую руку от него, он заметил на одной из ближайших к себе скамеек молодую девушку, всю в слезах, с потеками туши под глазами, платком или салфеткой она вытирала с лица кровь, что текла из разбитого носа и распухшей нижней губы. Проехав еще метров десять, Алекс затормозил и присмотрелся: на вид ей можно было дать лет девятнадцать, волосы ее были всклокочены, одета была она как бы и нормально, но весьма неопрятно.
Алекс вышел из машины и подошел к ней. Девушка, заметив приближающегося парня, засуетилась, бросила в урну окровавленную салфетку и, отвернувшись, принялась рыться в сумочке.
— Эй, ты как? — спросил он, присев рядом.
— Чего тебе? — резко спросила она, не поворачиваясь.
— Что случилось?
— Тебе какое дело? — презрительным тоном спросила девушка и повернула к нему свое когда-то миловидное, но в настоящее время жалкое лицо. — Профессиональная травма, не понятно, что ли? — добавила она через секунду, замешкавшись под незлобным взглядом парня.
— Понятно, — кивнул Алекс, и аккуратно тронув девушку за плечо, сказал: — Пойдем, подвезу.
— Да, конечно! — возмущенно ответила та, вновь принявшись в смущении бесцельно рыться в сумочке. — Только и осталось, оставь меня в покое. Рабочий день окончен.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — Алекс встал. — Где ты живешь?
— В двух кварталах, сама дойду.
Алекс стоял и пристально смотрел на несчастную девицу, затем вновь тронул ее за плечо и та, обернувшись, посмотрела ему в глаза.
— Правда, — мягко сказал Алекс, — не стоит тебе сейчас тут шататься, только новую беду навлекать. Пойдем, я просто подвезу тебя до дома.
Девушка смотрела ему в глаза секунд пять, и вдруг разрыдалась, закрыв лицо руками. Алекс приобнял ее за плечи, помог встать и повел к своей машине, не обращая внимания на прохожих. Те с крайним удивлением и пренебрежением, а некоторые с лукавой насмешкой наблюдали эту сцену, рисуя в голове сценарии развития событий.
— Я в больницу еду, может тебе следует врачу показаться, — спросил он, тронувшись с места.
Не прекращая плакать, девушка отрицательно покачала головой. Она не стеснялась слез, она понимала, что сейчас может выплакать всю свою душу, не боясь осуждений или упреков. Рядом с человеком, который случайно заметил ее боль, и не отвернулся. Не отвернулся с презрением к судьбе этой девушки, как отвернулись все остальные. Она не стеснялась плакать, потому что понимала, что хоть один человек во всем мире смог увидеть ее боль. И боль отступала, выходя с искренними слезами.