Нет, прав был старина Шекспир: «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». Профессиональный актер должен играть роль до конца, даже если играет в театре абсурда. Интересно, что в итоге все сводится к весьма простому объяснению: весь жизненный путь — это всего лишь путь на эшафот. Путь приговоренного к смерти. А ведь, в таком случае, глупо не согласиться с концепцией первородного греха. Осужденный на смерть не может быть безгрешным.
Ладно, — девушка встряхнула головой и провела ладонями по лицу, — что за чушь лезет в тебя, а, тупая голова? Хочешь меня окончательно с ума свести? Сейчас это не так и сложно, и ты это чувствуешь. Да… вот оно как… вот значит как. Вот он, эгоизм. Страшно? Страшно. Страшно даже думать, да? Да, страшно даже думать. А забрать? Забрать не страшно? Очень страшно. Но не так, да? Примерно так же. Но все равно не так? Нет, значительно сильнее. Ай, не ври. Не вру. Выбирать не приходится? Отстань. Все, хватит! Хватит пустых и ненужных размышлений, все и так предельно ясно, все само собой становится на свои места, и пустое полоскание мозга тут не лекарство».
От этих размышлений Лилию оторвал звук тихого и приятного голоса:
— Что же тебя так расстроило, дочка?
Только тут девушка почувствовала, что из ее глаз текут слезы. Она отерла их ладонями и подняла взгляд, которому предстала приятная женщина лет пятидесяти с добрым взглядом голубых глаз.
— Да… это так, пустяки, — ответила Лилия.
Женщина тем временем присела рядом.
— Ты же не против, я надеюсь? Не помешаю? — спросила она.
— Нет, нисколько.
— Ужасно душно, — произнесла незнакомка после минутного молчания, протирая лицо салфеткой.
— Да, скоро польет, — ответила девушка, взглянув на небо.
— Ничего, дождь — это хорошо. Дождь умывает землю, и лицо человечества умывает. Все, конечно, не отмоет, но много всего плохого забирает с собой. Когда я была молода, я очень любила гулять под дождем. Под легким, конечно, не под ливнем. И чувствовала я тогда, как тоска, достигая своей наивысшей точки, затем стремительно уходит, оставляя в душе ощущение теплой пустоты, которую необходимо заполнить чем-то хорошим и светлым.
— Тоска — это плохо, — ответила Лилия, улыбнувшись женщине. — Я считаю, надо воспитывать в себе отрицание тоски, на мысленном уровне. Конечно, на эмоциональном уровне от нее порой никуда не денешься, но у нее есть одно отвратительное свойство: тоска переходит из эмоции в мысль, и становится навязчивой идеей, и тогда от нее уже никуда не денешься. Будешь постоянно к ней возвращаться и, в конце концов, сожаление к себе станет неотъемлемой частью мировоззрения.