— О, не сомневайтесь! Бог — это вся моя жизнь! Это — весь мой путь! Я истинно верующий человек! — воодушевленно воскликнул Венсан, вероятно польщенный.
— Да, это я знаю. Так что, давай, очистись до конца, — мягко, но настойчиво говорил святой отец. — Что было дальше?
— Дальше? — спокойно спросил Венсан. — Ну… а что было дальше? Я забрал у этой мерзкой и грязной потаскухи свои деньги, и вышвырнул ее за дверь.
— Подробнее, Венсан, подробнее.
— Ну… — слегка взволнованно проговорил мужчина. — В общем когда… когда я закончил, — Питер услышал как исповедник сглотнул, — то… ну мне было как-то неприятно. Она быстро оделась и собиралась уходить, и я сказал этой сучке, чтоб она вернула мои пятьдесят франков, а она давай упрямиться, говорила, что-то типа… в общем, не хотела возвращать деньги, говорила, что она все отработала.
— Вот как, — усмехнулся Питер, чтобы подстегнуть кающегося, и его веселая расположенность вновь сработала.
— Нет, ну вы только подумайте, — Венсан возбужденно повысил тон. — Я с утра до ночи вкалываю на работах, на самых сложных и выматывающих работах, за несчастные восемьсот франков в месяц, да? А эта малолетняя сука за десять секунд обворовала меня на пятьдесят франков, которые я зарабатываю своим потом и кровью, а она своей…
— Ну-ну, — успокоил Питер исповедника. — Не будем лезть в чужую жизнь. И что ты сделал?
— Я… дал ей хорошую пощечину, ну… в целях воспитания. А то, что же это такое? Захотела она пятьдесят франков за десять секунд. У нее кровь из губы потекла, она давай рыдать и одновременно…
— Что? — жестко спросил Питер. — Венсан, что одновременно?
— Смеяться… она смеялась сквозь слезы и… оскорбляла меня…
— Что?! — наигранно возмущенно воскликнул святой отец. — Она позволила себе оскорблять тебя?!
— Да! Представляете?! — Венсан подпрыгнул от возбуждения, вдохновленный возмущением священника. — Эта сука начала оскорблять меня, причем такими словами, что… я… не хочу их повторять, святой отец, — он стыдливо понизил голос.
— Понимаю, понимаю, — сочувственно отвечал Питер.
— А тут еще ее слезы — они меня просто взбесили. И этот смех ее… ну, я схватил ее за космы и хорошенько дал ей в нос…
— Хорошенько? — Питер напрягся, чувствуя как в нем пробуждается истинная злость.
— Да, разбил… — спокойно ответил кающийся. — Ну и вышвырнул эту шваль за дверь. Минут пять она еще хныкала там, что-то вопила, но я включил телевизор погромче, так что… — Венсан коротко засмеялся.
— Тебе нравится бить женщин, Венсан? — не выдержав, с презрением спросил Питер, но исповедник даже не понял намека, и возбужденно отвечал: