Питер не чувствовал страха. Потрясение и шок от такого поворота событий не позволяли испугу быстро взять верх. Он в упор смотрел на пистолет и даже не мог взять в толк, что это такое происходит. Какой-то отморозок входит в храм и угрожает священнику пистолетом — Питер себе такого даже представить не мог, а уж как вести себя в подобной ситуации и подавно не имел понятия. Невероятное удивление, поглотившее все его существо, заставляло священника тупо взирать на ствол пистолета широко открытыми глазами, при этом часто моргая. Мысли в голове его смешались, но одну из них Питер запомнил на всю жизнь, и впоследствии часто вспоминал с улыбкой: «За что меня убивать?». Все с тем же пораженным взглядом широко открытых глаз, он медленно повернулся к парню всем телом и уставился ему в лицо. Взгляды их встретились — туповато-пораженный и испуганно-возбужденный, но сказать хоть слово не один не мог. Один от удивления, а второй от волнения, казалось, потеряли дар речи и секунд восемь безмолвно таращились друг на друга, стоя на расстоянии примерно десяти метров. Первым пришел в себя Питер и, тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, но поняв, что это не наваждение, произнес медленно и негромко:
— О, парень, потише…
Тот, похоже, тоже пробудился благодаря словам священника и, вновь сглотнув, ответил дрожащим голосом под стать испуганным глазам:
— Вы, наверное, догадались, что из этого следует? А, святой отец?
Пораженный разум Питера, который просто не был готов к подобной ситуации, все никак не мог окончательно совладать с реальностью. Все тем же туповатым взглядом широко открытых и моргающих глаз, Питер посмотрел на пистолет, затем вновь юноше в лицо и, поведя головой, священник честно ответил:
— Не имею ни малейшего понятия.
— Издеваешься? — парень вынул из кармана левую руку, переложил в нее пистолет, отер о джинсы вспотевшую ладонь правой, и вновь схватив ею оружие, вскинул его в направлении лица оторопевшего священника.
Питер прищурился, словно задумавшись, и видимо, не найдя в голове другого ответа, произнес:
— Наверное, ты хочешь меня убить.
— Да нахрен ты мне сдался, — нервным, и скорее всего, неосознанным движением левой руки парень попытался пригладить взъерошенные и мокрые от дождя волосы и, облизнув высохшие губы, добавил, изо всех сил стараясь приобрести уверенность, которая ему упорно отказывала: — Я пришел за деньгами.
Слова эти поразили Питера если не больше, то, во всяком случае, в той же мере что и пистолет, устремленный ему в лицо. Более всего священника удивляло то, что он не мог уловить во всем происходящем хоть малую толику логики, что еще больше провоцировало разум на отказ от рационального восприятия. Последние же слова, произнесенные молодым грабителем, еще сильнее тормозили этот процесс. Самое интересное — это то, что от неожиданности всего происходящего, Питер напрочь забыл о том, что он миллионер, и искренне не понимал, что с него можно взять в материальном плане.