Слушая эту красивую речь, Питер чувствовал, как душа его наполняется неимоверной радостью, как бывает, когда то, что казалось фатальным знамением, на деле оказывается безобидной пустышкой. И Питер видел сейчас перед собой безобидную пустышку, тупоголового кретина, у которого голова забита модными и навязываемыми тенденциями безоблачной и богатой жизни служителей церкви. Видел дурака, который если и понимал, о чем он говорит, то абсолютно не понимал КУДА и к КОМУ он пришел, что воплотить в жизнь свой великий план возмездия прожорливой церкви. Осознание того, что страх об известности его богатств оказался ошибочным, вызвало у священника настоящий восторг, и сейчас он взирал на парня с пистолетом в руках как на клоуна, шута с игрушкой в руках, который находится здесь исключительно для его, Питера, увеселения. Поразительно, но никакого страха смерти он так и не чувствовал. Впоследствии, вспоминая этот день, Питер поражался собственной природе, анализируя свое поведение в этой ситуации. Он вспоминал, как непонятный страх, связанный с деньгами обуял его душу, чуть не сведя его с ума в одно мгновение. Непонятный, потому что, даже спустя годы он так и не смог дать себе ответ, чего он боялся больше: огласки или потери денег. Вспоминал, как страх душевного одиночества разорвал его мир в клочья на несколько мгновений. И вспоминал, как когда эти страхи отступили и перестали угрожать, он вообще не чувствовал страха смерти, удовлетворенный тем, что деньги и душа при нем. Деньги и душа, какая бы она грязная ни была — вот и все что имело ценность.
Питер стоял и, глядя в испуганное лицо недалекого юноши, еле сдерживался от смеха. Более того, Питер ясно видел и чувствовал, насколько сам парень испуган и неуверен в себе, и понимал, что у него не хватит решимости сделать выстрел. Возможно, хватит безрассудства и истеричности, но довести до ума предпринятое мероприятие, не хватит. Идейной решительности не хватит. Да, у Питера не было пистолета, и он стоял под прицелом, но чувствовал он, что из них двоих боится лишь один. Священник даже чувствовал, что не в силах сдержать свое поражение умственной отсталостью юнца и не выкинуть в его адрес пару насмешек, невзирая на смертельную опасность.
— Ты забыл упомянуть, что мы насилуем маленьких мальчиков, — проговорил Питер серьезным тоном, глядя в глаза противнику.
— Ты, сука, ты что, не понимаешь, что я тут с тобой не в игры играю?! — вскричал парень дребезжащим от напряжения голосом, и резко наклонился вперед, выдавая свое отчаяние. — Я тебе говорю…