— Катрина, — тихим голосом обратился он к девушке, — я думаю, мне стоит вызвать «скорую помощь».
Девушка резко перестала плакать, и спустя пять секунд, оторвав от лица руки, вновь взглянула на священника холодным и презрительным взглядом. Резко вскочив, она в одно мгновение подлетела к Питеру, так, что он даже моргнуть не успел, и резким движением сорвав с его груди цепочку с крестом, отшвырнула их в сторону. В следующее мгновение она схватила его левой рукой за горло, а правой уткнула ему в шею холодный ствол пистолета.
Все это произошло настолько быстро, что Питер понял, что происходит, именно в момент, когда холод от прикосновения оружия пробежал по всему его телу. Всей своей душой Питер ощутил безграничный ужас безумия, которым была пропитана эта девушка. Словно на несколько мгновений Питер проник в глубину ее сознания, и наряду со страхом испытал чувство невероятного отторжения. Ему показалось, как вместе с ее прикосновениями, его коснулось что-то запредельное, может даже потустороннее. На секунду Питеру показалось, что возможно Катрина и впрямь одержимая, и что коснулся его сам ад в лице этой хрупкой девушки.
— Мне тут сказали, что член у тебя намного тверже твоей веры, — процедила Катрина, тем же холодным взглядом глядя на Питера.
И не дав ему опомниться, девушка прикусила его верхнюю губу. Это для Питера было уже слишком. Его обдало холодом еще более сильным чем от прикосновения пистолета, а то самое чувство отторжения усилилось десятикратно. Вся эта сцена заняла не больше двух-трех секунд, и успела ввести Питера в ступор и вернуть ему самообладание. Он крепко схватил Катрину за плечи, и в тот же миг почувствовал, как ее раскаленный язык скользнул ему в рот. Инстинктивно Питер отшвырнул от себя девушку, и та не устояв на ногах, упала на пол, отлетев на два метра.
— Черт! — воскликнул Питер. — Это уже чересчур, я вызываю «скорую», — и больше не обращая внимания на собственный страх, решительно направился в кабинет.
Взгляд девушки сменился на невероятно испуганный, словно она поняла, что она делает и, прикрыв рот рукой, она негромко, но отчетливо произнесла, с ужасом глядя на Питера:
— Твою мать.
Как только Питер скрылся из ее поля зрения, Катрина, спрятав в карман пистолет, пулей выскочила из храма, с той же легкостью распахнув тяжелую входную дверь.
Вспоминая в дальнейшем, следующие за этими событиями два часа своей жизни, Питер не мог даже самому себе сказать о них что-то толковое. Он помнил, как вернувшись в зал храма не обнаружил там Катрину, как вышел на крыльцо, и понял, что девушка скрылась, как отменил вызов бригады врачей. После этого, он помнил лишь то, что сидел на одной из скамей в зале храма и шарил глазами по иконам, окружавшим его, по привычке, периодически опуская взгляд себе под ноги. Скорее всего, как думал сам священник, в то время он находился словно в трансе, как будто наблюдал сам за собой со стороны. Ему казалось, что в то время, он смотрел замедленную киносъемку последних происшествий в своей жизни, словно это все произошло не с ним, а с героями некоего фильма. Но фильм не вырывает из реальности на два часа. Не нарушает течение мыслей, а Питер не мог вспомнить ни одной мысли или объекта рассуждений, на которых в то время был сосредоточен его мозг, хоть некоторое время. Скорее всего, это был калейдоскоп мыслей и неких образов, вероятно абсолютно чуждых вниманию Питера, если б он был в спокойном состоянии. Возможно, он чувствовал страх из-за того, что чуть не лишился жизни с помощью двух ненормальных и вооруженных молодых людей. Возможно, он чувствовал раскаяние оттого, что не смог предпринять никаких толковых действий в отношении девушки, нуждавшейся в незамедлительной помощи. Возможно, он чувствовал глубокое потрясение, от того, что его жизнь — тихая, размеренная и стабильная до выигрыша в лотерею, — стала вдруг пестрить сюжетами из голливудских блокбастеров. Но Питер не помнил. Не помнил и не мог вспомнить.