— Почему не сработало? — голос ждал ответа, но девушка решила, что пора положить этому конец и первым делом нужно заставлять себя не отвечать. Терпеть изо всех сил, какие она найдет в себе, но не отвечать. Сжать волю в кулак и не отвечать. — Опять молчим? Ладно, я отвечу за тебя. Не сработало, потому что не верила, да?
Это была правда — Катрина понимала, что действительно на тот момент не верила. И поверить в его отсутствие было для нее первым и самым важным шагом.
— Ну и что же это за правда, если в нее не верить? Это не правда, вот в чем фокус.
Катрина осмотрелась по сторонам и увидела бар метрах в пятидесяти от себя. Она подумала, что сейчас самое время выпить рюмку коньяка, согреться и снять напряжение. Она вышла из машины и направилась к бару. Дождь продолжал идти, и ближе к вечеру становилось весьма прохладно.
— А знаешь, чем ты сейчас занимаешься, Катрина? — продолжал тем временем голос. — Черт возьми, это просто невероятно! Ты занимаешься тем, что вообще не может идти рядом с правдой, которой ты меня пыталась напугать. Самообман, Катрина! Ты пытаешься убедить себя, что меня нет, но ты в это не веришь. Нет, не веришь! Ты хочешь просто вбить себе это в голову, но ничего не выйдет — самообману не место рядом с правдой! Кстати, выпить — отличная идея. Попробуй сначала найти правду, и если сможешь — тогда начинай игру. А запугивать меня тем, во что сама не веришь — дело весьма бесполезное. Я думал, в храме ты это поняла, но выходит, что нет.
Катрина тем временем вошла в зал маленького бара и, окинув помещение взглядом, остановила выбор на столике в углу зала.
— Можно мне пятьдесят грамм «Хеннесси»? — обратилась она к бармену.
— Да, присаживайтесь.
Катрина заметила, что бармен как то странно переглянулся с девушкой официанткой, словно оба пытались скрыть улыбку.
— А лучше два по пятьдесят, — добавила Катрина и, следуя указателю, прошла в туалет.
— Как мило, что ты обо мне вспомнила, я с удовольствием выпью с тобой, — съязвил голос.
Увидев себя в зеркале, девушка тут же с уверенностью посмела списать невольные улыбки персонала на свой внешний вид. Глаза ее были покрасневшими от недавних слез, все выражение лица выражало не то, чтоб страх, но тревогу — определенно. Волосы были взъерошены, джинсы промокшие и где-то даже грязные. Катрина горько улыбнулась и покачала головой.
— Да и хрен с ним, — сказала она своему отражению и вернулась в зал.
— Вот именно! — не преминул заметить голос.
Девушка села за столик, на котором уже стояли два бокала коньяка.
— Ты что — алкоголичка? Будешь вот так сидеть одна и бухать? Господи, как неприлично для девушки! Сидеть в какой-то забегаловке и пить голый коньяк! Катрина, что с тобой? Тебе плохо? Может «скорую» вызвать? —