Катрина чувствовала, как ее ломают. Ломают все, чем она живет и дышит. Пытаются отравить остатки ее сознания и заставить верить в ложь. Но на самом деле, она думала, что все будет еще хуже. Подсознательно она не рассчитывала продержаться так долго, думала, что рухнет в самом начале. Она уже допила второй бокал коньяка — опьянела, но была в полном уме и памяти. Алкоголь ударил в голову, и под его воздействием Катрина представляла — словно она наблюдала со стороны — что она где-то далеко за пределами города и страны. Что этот бар стоит обособленно на границе мира, что он не в Санлайте и вообще за пределами Сантории. Она видела людей в баре, но не понимала, что они тут делают, кто они и вообще, зачем тут находятся? Как они вообще сюда попали? Зачем нарушают ее физическое одиночество, если ничем не могут ей помочь. Зачем сидят здесь, если не слышат того, что слышит она, если не чувствуют того, что чувствует она. Какова тогда цель их пребывания здесь? Зачем собрались здесь и наблюдают за ней? Да, они ждут… они ждут, что Катрина сломается, и ждут шоу, которое за этим последует. Ждут и злорадствуют. Да, им даже на секунду не может представиться, что она сейчас переживает. Они хотят зрелища, хотят аплодировать этому дьявольскому голосу, рукоплескать и веселиться. Им будет неинтересно увидеть ее победу — нет, намного приятнее им будет увидеть ее поражение, ее агонию и бессилие. Да, им не нужны герои — они скучны. Жертва, павшая и изуродованная жертва — вот их жажда! Смотреть на чужие муки — одно удовольствие. Такой вид нарциссизма и самолюбования для слабых и бездушных, для тех, кто еще не падал. Ведь не осознавая этого, видят они свое отражение.
— Молодой человек! Повторите, пожалуйста! — прокричала Катрина бармену.
Бармен подозрительно посмотрел на Катрину, но принялся выполнять просьбу. Да, Катрина понимала, что выглядит она сейчас как пьяная психопатка — растрепанная, с перепуганными глазами, — но это волновало ее меньше всего. Коньяк помогал справиться со степенью боли, причиняемой ей голосом.
— Правильно, не нужно считаться с людьми, которые не играют в твоей жизни никакой роли, — продолжало тем временем звучать из головы девушки. — Это совсем не обязательно. Тем более, когда сама с собой не считаешься. Не боишься опьянеть? Алкоголь может поспособствовать необдуманным и агрессивным поступкам, пробудить неудержимый инстинкт разрушения. Тебе ведь это так не нравится, а? Ну, дело твое.
Голос молчал в течение минуты, заставляя Катрину пребывать в ожидании еще более страшных слов. Она заметила, что когда голос брал паузу — словно обдумывал дальнейшие речи, — то речи эти становились еще более невыносимыми, и мучительно болезненными.