— Его нет! Я смогла! Он умер! Он умер! Я убила его! ААААА! Я убила его! Он ушел!
Она продолжает пинать врачей ногами, вновь пытается укусить их руки, боль пронзает ее голову, ей тяжело дышать, горло болит от невероятной нагрузки на голосовые связки. Но она продолжает орать с дикими глазами пойманного зверя, размахивая головой из стороны в сторону, тем самым причиняя себе еще более сильную боль.
— Я смогла! Я убила его! Его нет! Его же нет?! Его нет?!
Она с надеждой заглядывает в глаза врачей, и видит в них и равнодушие, и сострадание, и испуг, и удивление.
— Его нет! Оно ушло! Я выгнала это из себя! Оно погибло!
Она вновь начинает вырываться и пытаться укусить сильные руки, держащие ее как в тисках. Тут она видит шприц, который приближается к ее руке. Она смотрит в лицо врача, вводящего ей иглу в вену, и с остервенением орет ему в лицо:
— Я победила! Оно погибло!
Тело ее размякает, язык отказывается служить и Катрина чувствует, как падает в бездонную и темную пропасть.
Катрина проснулась от ощущения легкого и аккуратного прикосновения к левому запястью. Открыв глаза, она увидела перед собой женщину лет сорока в белом халате, приятной внешности, с голубыми глазами и светлыми волосами, уложенными высокой прической. Увидев, что Катрина открыла глаза, врач улыбнулась и заговорила.
— Доброе утро, Катрина.
— Доброе… — ответила девушка, тоже пытаясь улыбнуться.
— Катрина Монсонж, правильно?
— Совершенно верно.
— Я не хотела тебя будить. Но ты спишь уже четырнадцатый час. Ты знаешь, где ты?
Катрина обвела взглядом помещение, в котором находилась. Это была маленькая одноместная палата.
— В больнице, — прошептала Катрина.
— Верно, — женщина кивнула. — Я доктор Конрой. Джина Конрой. Скажи, Катрина, как ты себя чувствуешь?
Катрина закрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях. Голова не болела, только была затуманена после долгого и крепкого сна. Тело тоже не болело, но девушка почувствовала, что ее одолевает сумасшедший голод. Но самое главное — Катрина чувствовала спокойствие. Нервы ее были в порядке. И она отметила, что когда открыла глаза, первой ее мыслью было встать и пойти в душ, как в обычное утро, когда она просыпалась в своей постели.
— На удивление хорошо, — сказала она, открывая глаза и улыбаясь доктору.
— Это замечательно. Скажи, что последнее ты помнишь?
Катрина даже не напрягала память. Она помнила все, что с ней произошло вчера.
— Как мне поставили успокаивающий укол.
Доктор Конрой кивнула и сказала:
— Катрина, ты находишься в санлайтской клинике неврозов…
У Катрины сжалось сердце, но она предчувствовала такой поворот, и в глубине души была к нему готова.