Запищал домофон, магнитный замок подъездной двери отключился, и Макс, все еще идущий впереди, вышел в освещенный закатным солнцем двор. Я остановился на первом этаже, прислушиваясь и пытаясь разобрать звуки, доносящиеся из моей квартиры. Вместо этого я услышал шум открывающейся двери и озабоченный голос, говоривший в пустоту подъезда:
— Сережа! Сережа, ты здесь? Сережа! Иди домой!
— Никуда он не денется, походит и вернется.
Мысли в моей голове смешались и, не разбирая ни слов, ни дороги, я выбежал во двор вслед за Максом.
Что там, помнится мне, вещал Андрей? Самый страшный грех — это трусость…! И откуда он набрался такой чуши? И вовсе это не трусость. Зачем мне по собственной воле лезть в петлю, возвращаясь сейчас домой. Немного пережду, он успокоится, протрезвеет или, что еще лучше, уедет на работу, и я вернусь назад. С мамой я договорюсь — она поймет. А сейчас… сейчас мне возвращаться нельзя…
* Нина *
— Сядь на место и не лезь к сыну в таком состоянии!
— Ты сама определись, чего тебе надо. То поговори с сыном, то сядь и не лезь.
— Сейчас не лезь! А потом поговори! Зачем я тебе все это сказала? Дура! Всю жизнь так! Ни помощи от тебя, ни поддержки.
— Сейчас помогу. Ремень сниму и помогу.
Нина Семеновна слишком поздно осознала, какую ошибку совершила. Собрав все свои силы, она пыталась остановить того, кого остановить не могла. Вцепившись в руку, она могла только лишь замедлить движение мужа и молиться чуду.
Она никогда не задумывалась о том, что чудо не всегда бывает благом, как и благо, часто не является следствием какого-либо чуда.
Протащившись за мужем до детской комнаты, она обнаружила, что чудо свершилось, но еще не осознала его причин и последствий.
Какое-то время заняли поиски сына по квартире, но, обыскав все комнаты, туалет и ванную, она поняла, что дома его нет. Все еще храня в душе надежду, она босиком выбежала в подъезд.
— Сережа! Сережа, ты здесь? Сережа, иди домой!
В ответ она услышала писк домофона на первом этаже и голос мужа за спиной:
— Никуда он не денется, походит и вернется.
Слов мужа Нина Семеновна не разобрала. Вернувшись в квартиру, она накинула на плечи плащ, натянула неудобные сапоги на тонком каблуке и, не запирая замка, выбежала в подъезд.
Закатное солнце, уже не способное обжечь, мягким теплом осветило ее лицо и, словно нарочно, ослепило глаза розовым светом, мешая всматриваться вдаль.
Куда идти она не знала и поэтому застарелый страх подсказал ей простое неверное решение. Она была уверена, что Сергей непременно должен был направиться на автовокзал, чтобы уехать с очередным автобусом в другой город. Обливаясь холодным потом, Нина Семеновна быстро перебирала ногами по неровному асфальту, стараясь не опоздать. Именно не опоздать, а не успеть стремилась она. Какие-то внутренние часы громовым боем отмеряли в ее мозгу время, те драгоценные минуты, которые были дарованы ей для того, чтобы найти сына, и которые она безвозвратно теряла.