– Ты смеёшься над «Плазой», – сказала Манелла, с досадой закусив губу, – и надо мной тоже. Я для тебя ничто!
– Абсолютное ничто, дорогая! Но почему ты должна что-то для меня значить?
Тёплый румянец вернул её загорелой коже более глубокий оттенок.
– Мужчины часто любят женщин! – сказала она.
– Часто? О, более чем часто! Слишком часто! Ну и что?
Она нервно крутила одной рукой концы своей разноцветной косынки.
– Ты мужчина, – ответила она кратко, – у тебя должна быть женщина.
Он рассмеялся глубоким, грудным, сердечным, довольным смехом.
– Неужели? Ты и вправду так думаешь, удивительная Манелла? Подойди! Подойди поближе ко мне!
Она подчинилась, двигаясь мягким шагом лесного животного и, оказавшись лицом к лицу с ним, взглянула ему в глаза. Он доброжелательно улыбнулся, глядя в её тёмные жестокие глаза, и отметил с одобрением художника нетронутую прелесть природных линий её фигуры и гордую стать её красивой головы на хрупкой шее и великолепных плечах.
– Ты очень красивая, Манелла, – лениво заметил он. – Просто модель для Юноны. Гордись собой. У тебя должны быть сотни любовников!
Она вдруг нетерпеливо топнула ногой.
– У меня нет ни одного! И ты это знаешь! Но тебе плевать!
Он с укоризной погрозил ей пальцем.
– Манелла, Манелла, ты непослушная! Держи себя в руках! Конечно, мне плевать. Будь разумной! Зачем ты мне?
Она плотно прижала обе руки к груди в попытке успокоить своё быстрое, взволнованное дыхание.
– Зачем я тебе? Я не знаю! Но мне нужен ты! Я была бы твоей женщиной! Я была бы твоей рабой! Я бы ждала тебя и верно служила тебе! Я бы выполняла каждое твоё желание. Я хорошая служанка – умею готовить, шить, стирать и убираться, могу делать всё по дому, и у тебя бы не было никаких проблем. Ты мог бы читать и писать весь день, я и слова не сказала бы, чтобы тебя не побеспокоить. Я бы стерегла тебя, как собака, которая любит своего хозяина!
Он слушал со странным выражением в глазах – выражением удивления и какого-то сострадания. Наступило молчание. Тишина холмов была, или казалась, более напряжённой и подавляющей, большое белое облако ещё было растянуто вдоль всего медленно темневшего неба. Наконец он заговорил:
– А какова цена, Манелла? Сколько я должен заплатить за такую служанку или собаку?
Голова её поникла, она избегала его пристального, вопросительного взгляда.
– Сколько, Манелла? Нисколько, скажешь ты, кроме только любви! Ты говоришь, что была бы моей женщиной, и я знаю, что ты веришь в это; что была бы моей рабой – и в это ты тоже веришь. Но ты ведь захочешь, чтобы и я тебя полюбил! Манелла, не существует такой вещи, как любовь! Не в этом мире! Есть только животное притяжение, магнетизм между мужчиной и женщиной, который толкает два противоположных пола друг к другу, для того чтобы на этой планете народился новый урожай глупцов, – но любовь! Нет, Манелла! Её нет!