– Что ж! Значит, ты всё-таки пришла! Вчера ты говорила, что не придёшь.
Она пожала плечами.
– Не хочу, чтобы ты голодал.
– Как любезно с твоей стороны! Но меня голодом не уморить.
– Если у тебя не будет еды…
– То я что-нибудь найду, – сказал он. – Да! Я что-нибудь где-нибудь найду! Мне нужно совсем немного.
Он поднялся, лениво закинув руки за голову, затем, наклонившись, он поднял бидон с молоком и занёс его в хижину. Исчезнув на мгновение, он вернулся, неся назад пустой бидон.
– Теперь мне хватит на два дня, – сказал он, – и даже больше. То, что ты принесла мне в начале недели, благополучно прокисло; «прекрасный творог», как говорил наш домашний повар, и с этим «прекрасным творогом» и фруктами я просто роскошествую. Тут он пощупал карманы и вытащил пригоршню монет. – Этого ведь достаточно?
Она пересчитала их, попробовала одну монету на свой сильный белый зуб и кивнула.
– Не шути со мной, – решительно сказал она. – Ты платишь «Плазе».
– Сколько раз ты ещё будешь мне напоминать! – ответил он со смехом. – Конечно, я знаю, что плачу не тебе! Конечно, я знаю, что плачу «Плазе»! Этому восхитительному «отелю-санаторию» с тропическим садом и совершенно неудобному…
– Он удобнее этого, – сказала она, бросив пренебрежительный взгляд на его бревенчатое жилище.
– Откуда тебе знать? – и он снова рассмеялся. – В каком отеле ты когда-нибудь жила? Ты работаешь в «Плазе» на побегушках, обслуживаешь несчастных инвалидов, которые приезжают в Калифорнию «лечиться» от неизлечимых болезней…
– Ты не инвалид! – сказала она с лёгким оттенком презрения.
– Нет, я только притворяюсь!
– Зачем ты притворяешься?
– О, Манелла! Что за вопрос! Зачем мы все притворяемся? Все! Каждый человек – от младенца до старика! Просто затем, что не смеем взглянуть правде в глаза! Например, взгляни на солнце! Это огненная печь размером в пять тысяч миль, но мы «притворяемся», что это наш красивый дневной светоч! Нам приходится притворяться! Если нет, то мы бы сошли с ума!
Манелла в задумчивости нахмурила брови.
– Не понимаю тебя! – сказала она. – Зачем ты говоришь эту ерунду о солнце? Я думала, что ты всё-таки болен, что у тебя проблемы с головой.
Он кивнул с насмешливой торжественностью.
– Так и есть! Ты мудрая женщина, Манелла! Вот почему я здесь. Не из-за туберкулёза лёгких – из-за туберкулёза мозга! Ох, эти больные туберкулёзом! Они никогда не останавливаются в «Плазе»! Веселье, блеск и всё такое – слишком ослепительное окружение!..
Он помолчал, и блеск белых зубов под его тёмными усами выдавал подобие улыбки:
– Вот почему я живу здесь.