Солнце опускалось всё ниже, его оттенок менялся от маково-красного до горящего оранжевого, и тогда женская фигура появилась на склоне холма и осторожно приблизилась к спящему – прекрасная фигура классической формы и очертаний, одетая в простую белую льняную одежду с красной розой, приколотой к груди. Это была Манелла. Она прошла через неописуемые мучения с этим своим нарядом; хоть он и казался простым, но некое изящество и художественный вкус в том, как она его носила, придавали прелесть его простоте, и красная роза на груди эффектно дополнялась второй в её волосах, блестяще выглядевшей на фоне её чёрных волос. Она остановилась примерно в трёх шагах от спящего мужчины и смотрела на него с удивительной нежностью. Её губы сладко дрожали, прекрасные глаза сияли мягкой задумчивостью, она в самом деле выглядела, как о ней сказала Моргана, «довольно красивой». Инстинктивно почувствовав сквозь сон, что он был не один, Ситон пошевелился, открыл глаза и подскочил.
– Что! Манелла! – вскричал он. – Я думал, ты слишком занята, чтобы прийти.
Она опустила голову, слегка устыдившись.
– Я должна была прийти, – был ответ. – Не было никого, кто мог бы принести тебе вот это…
Она вытащила телеграмму. Он распечатал и прочёл её. Она была очень краткой: «Буду у вас завтра. Гвент».
Он сложил её и убрал в карман, затем с улыбкой повернулся к Манелле.
– Очень любезно с твоей стороны принести мне её! – сказал он. – Отчего же ты не прислала ирландца Джейка?
– Он таскает багаж из комнат вниз. Сегодня многие гости уезжают.
– По этой причине ты была так занята? – спросил он, продолжая улыбаться глазами.
Она слегка дёрнула головой, но промолчала.
– И как мы сегодня прекрасны! – сказал он, оглядывая её с видом неприкрытого восхищения. – Белый тебе к лицу, Манелла! Тебе нужно всегда его носить! Для какого же счастливчика ты так нарядилась?
Она выразительно пожала плечами…
– Для тебя!
– Для меня? Ох, Манелла! Какое искреннее признание! И как ты противоречива! Не ты ли передала через ирландскую мартышку слова о том, что была «слишком занятой, чтобы прийти»? А сама в это время наряжалась в белое с розами для меня! И в конце концов ты пришла! Ох, синьора Сорисо, сколько чести для меня!
Она прямо посмотрела на него.
– Ты смеёшься, ты смеёшься! Но мне всё равно! Ты можешь насмехаться надо мной в любое время, когда тебе захочется! Ах да! Ты можешь не сдерживаться!
Блеск триумфа зарделся в её глазах, красные губы раздвинулись в восхитительной улыбке.
– Можешь не сдерживаться! – повторила она. – Та маленькая бледная леди – эта твоя подруга, которую ты ненавидишь и любишь одновременно! Она сказала мне, что я «довольно красива»! Я это знаю и ты тоже!