Гельсингфорс жил обычной беззаботной жизнью, фланируя по Эспланаде, наслаждаясь кофе и меренгами, гоняя на буерах и беззаботно кружа под вздохи полковых оркестров по льду Южной гавани. И все же, далекая пока еще война не давала забыть о себе. Война была главной темой бесед в любом застолье; «письма с театра войны» печатались на первых полосах и столичных, так и местных, выходивших на русском и шведском и финском языках, газет. Обыватели и чиновники, офицеры гарнизона и газетные репортеры — все считали дни до того, как Финский залив вскроется ото льда, и вот тогда-то начнется…
В гостиных и за табльдотом Морского собрания, куда на зиму перекочевало общество из кают-компаний, соглашались с завсегдатаями кофеен. Здесь царила уверенность в том, что не позже конца апреля следует ждать на Балтику эскадру адмирала Эстли Купера, усиленную броненосцами со Средиземноморского театра. Спорили лишь о вариантах развития событий: придется флоту отсиживаться, как в кампании 1854-55-го годов, за минными банками Кронштадта и Свеаборга, или их ждет то, ради чего живут военные моряки: эскадренный бой, сталь на сталь, строй на строй? Мичмана, лейтенанты, солидные каперанги рылись на библиотечных полках, выискивая номера «Морского вестника» и иностранные журналы с описаниями броненосцев Ройял Нэви. А потом до хрипоты, не считаясь чинами, спорили, сравнивая их с судами Балтийского флота. Говорили, конечно, и о действиях русских клиперов в Южных морях и Атлантике — немало яду было излито по адресу скептиков, выступавших против самой идеи крейсерской войны в океанах. И все же тема эта, хоть и грела души истинных марсофлотов — как же, дальние переходы под парусами, лихие корсарские набеги, призы, потопленные «торговцы» с военными грузами, — но сейчас все умы занимал исключительно Балтийский театр.
Тем временем, из Петербурга, из европейских столиц, с берегов Босфора и Дарданелл, что ни день, приходили новости — порой весьма противоречивые. После неудачной попытки прорыва к Константинополю, англичане взялись наращивать эскадру Мраморного моря, но, когда передовые части генерала Гурко заняли один за другим, городки на европейском берегу Дарданелл, в британском Адмиралтействе призадумались. Что мешает русским повторить то, что они уже проделали на Босфоре? Доставят сухим путем мины, да и завалят ими узости Дарданелл. А там — неделя-другая, и подтянутся осадные парки с тяжелыми мортирами, снятыми с фортов Керчи, Севастополя и Очакова. И тогда конец: британская эскадра окажется в ловушке, и останется одно: отстаиваться на Мармаре, в Артаки или еще каком-нибудь турецком порту, уповая на расположение недавних союзников. И неизвестно, надолго ли его хватит — султан Абдул-Гамид II-й, до смерти перепуганный русскими победами, готов на все, лишь бы страшные гяуры не двинули войска на запад от стен взятого в начале февраля Эрзерума, или не переправились, чего доброго, через Босфор! Абдул-Гамиду очень не хотелось стать последним султаном династии Османов…