Тут отца пригласили на собеседование. Он уселся за стол в ячейке, перед средних лет женщиной, ну, а мы пристроились, в пределах слышимости, у него за спиной.
Ход разговора подтвердил всё, что нам вчера успела рассказать Саша. Согласие на получение гражданства протектората. Служба, для отца, Валерки и женщин — в ополчении, для меня — годичная срочка, по сути учебка. И призовут меня, действительно, только в следующем году. Вопрос с организацией автосервиса оказался совсем несложным, зарегистрировать его можно было за один день, нам посоветовали только сначала выбрать свободное место.
Закончив оформление гражданства, отец отправился на второй этаж, в военкомат, а на освободившееся место усадил меня, с тем, чтобы я потом съездил за Олей, и, если что посидел с Костиком, пока та будет оформляться.
Со мной разобрались вообще, в один момент, выдали удостоверение протектората (от орденского оно отличалось только эмблемой и восьмизначным номером) и тоже отправили в военкомат. Там всё тоже было быстро. Мне объяснили порядок призыва и посоветовали, остающийся до службы год, использовать для наработки выносливости, ибо это может существенно облегчить мне службу.
Приехав домой к Саше, я нашёл Настю и Олю, с малым в гостиной. По-быстрому введя Серёжину сестру в курс дела, я посоветовал ей поскорее ехать и решить все свои вопросы уже сегодня. Оля мигом собралась и укатила, а Настя попросила меня побыть с ней. Она, видимо уже каждую минуту ждала родов и заметно дрефила.
Я согласился, и был немедленно доставлен на кухню и накормлен, приготовленной у меня на глазах, жарёхой с ветчиной.
Вкус был обалденнейший, и я, по ходу, вспомнил оброненную вчера сестрёнкой фразу, насчёт того, что она забыла когда последний раз готовила сама. Пока я ел, мы успели припомнить нашу школу, учителей и кой-какие проделки.
Я доел, Настя помыла тарелку, поставила её в сушилку и… вдруг, схватившись за край стола, громко застонала. У меня ёкнуло сердце — неужели…
Я подскочил, помог ей сесть и взял за руку. Настя посмотрела на меня, потрогала живот:
— Всё, Лёш, началось. Сейчас отпустит, ты проведёшь меня до машины, и отвезёшь в роддом.
Мамочки, что же мне делать?! Видимо мои мысли были большими буквами написаны у меня на лице и она добавила:
— Лёш, да не шугайся ты так. Она ж прям щас из меня не выпадет, это ж будет несколько часов продолжаться.
Как только Настю отпустило, я довёл её до машины, прыгнул за руль и погнал. Хотя погнал — это слишком громко сказано, максимум «Махиндры» — девяносто камэ. Пока мы ехали Настю прихватывало ещё два раза. После первого я познакомился с глубинами её словарного запаса, когда она обнаружила что забыла мобильник дома, и не сможет позвонить Сашке, а в разгар следующей схватки мы подъехали к роддому.