— Познакомьтесь — это моя жена.
Выражение его физиономии доставило мне ни с чем не сравнимое удовольствие. И действительно — не фиг, на мою драгоценную, бочку катить!
Ровно в половину одиннадцатого директор прокашлялся и произнёс:
— Ну, что ж, начнём. Сначала отчитаются авторы проектов, ну, а потом мы всё, ими сказанное, обсудим. Семён Семёнович, начинайте.
Ерохин поднялся и стал рассказывать о ходе работ по АКМу. С его слов выходило, что всё пучком, ещё немного и автомат можно будет принимать на вооружение. Я знал, что это не так, по крайней мере одна коробка у него точно потрескалась так, что автомат пришлось снять с отстрела, были и поломки в спусковом механизме. Судя по всему, Сэмэн Сэмэныч решил умолчать об этом, рассчитывая, что начальство, то ли не в курсе, то ли не станет говорить об этом в присутствии Костомарова. В конце выступления он сдёрнул кусок полотна с лежавшего на столе «нулевого» АКМа, и продемонстрировал его полковнику и тот, с удовольствием стал разглядывать внешне идеально выполненный автомат.
У меня мелькнула мысль — если Костомаров сейчас захочет забрать АКМ с собой, то Сэмэн Сэмэныч рискует здорово облажаться. Даже если он воткнул в него заленточную автоматику, то всё равно, никто не даст гарантии, что опять не затрещит коробка. В ситуацию вмешался наш шеф, сообщив, что этот экземпляр сегодня идёт на отстрел, и передав слово Саше.
Она встала, откашлялась, взяла со стола наш механизм и начала:
— За пошедшее время, мы изготовили и отстреляли на весь ресурс первый, макетный, экземпляр автомата.
Если честно, то наш (а правильнее — Сашин) автомат внешне явно проигрывал экземпляру Ерохина. Коробка со стволом, не воронённые, даже не окрашенные, со ссадинами от регулярной установки на станок.
— Мы отстреляли его на десять тысяч выстрелов, больше не позволил нехромированный ствол. Автоматика показала себя нормально, были четыре поломки — к концу второй тысячи просела пружина газового поршня. Тут, скорее всего косяк технологов, мы сделали новую — та отработала восемь тысяч без замечаний. Ещё раз сломался боёк и дважды — шептало. Его мы пересчитали и на следующие экземпляры поставим уже доработанное. Сейчас заканчиваем изготовление ещё четырёх макетов, три — под «шесть и пять», и один — под патрон сорок третьего года.
— Так вы его сразу под новый патрон, — перебил Сашу Костомаров.
— Конечно, — удивилась она, — я сразу ставила на новый патрон, а переделать отработанный образец под другой патрон схожей мощности мы сможем.
— Понятно. Но, всё-таки Саша, скажите, а почему вы сразу не сделали, так сказать, товар лицом, — он кивнул на ерохинский АКМ, — а работаете с упрощёнными образцами?