Мои справедливые и кровожадные мечты прервал решительный стук в дверь. Настя пискнула и стремительно завернулась в мокрую от пота простыню, а я накинула на себя халат и, взяв «канадки», пошла к двери.
За дверью стоял мужчина в камуфляжных штанах, со следами от подушки на щеке.
— Мисс, у вас все в порядке? Я слышал крики и шум.
— Да, у нас все в порядке. Извините, что побеспокоили.
— Мисс, вы уверены? — с нажимом повторил он. Я поняла, что нужно отмазаться от него так, чтобы он не поднял шума, ибо последнее, что сейчас нужно Насте — это идиотские расспросы посторонних людей.
— Извините, мою приемную дочь догнали призраки, — тут я вовремя вспомнила местный мем, — из-за ленточки. Уже все в порядке. Мы справились.
— Понятно, но вам стоит показать вашу дочь психоаналитику и записать ее в группу поддержки. Спокойной ночи.
— Всего хорошего, спасибо за беспокойство.
Я закрыла за американцем дверь и прислонилась спиной к стене.
Черт бы его побрал, хотя… В общем-то, он прав. Насте срочно нужна психологическая помощь. Только в данный момент ее психоаналитик и группа поддержки в единственном числе — это я, собственной персоной. Прошу любить и жаловать!
Я принялась лихорадочно ворошить «мозговые файлы», пытаясь выудить из памяти хоть что-нибудь полезное в данном случае. Постепенно из рассказанного Валеркой, обрывков прочитанных статей и услышанного в разных передачах сложилось некое подобие плана. Мысленно помолившись, я села рядом, крепко взяла ее руками за плечи и повернула лицо к себе.
— Настя, когда ты признала себя моей дочкой, я говорила тебе, что это не только «ля-ля и муси-пуси», но иногда тебе придется делать и очень неприятные вещи, — говоря это, я давила ее голосом и взглядом, одновременно сжимая ей руками плечи до тех пор, пока она не пискнула от боли.
— Садись за стол!
Настя пересела на стул, а я выдвинула ящик ее прикроватной тумбочки и увидела, что не ошиблась. Там лежала пачка ксерокопий каких-то накладных из-за ленточки, слава Богу, сделанных на одной стороне листа.
— Пиши!
— Что, Саша? — пискнула Настя.
Я снова взяла ее за плечо:
— Пиши. Все. Что. Этот. Урод. Делал. С тобой. Пиши подробно без пропусков и умолчаний, называй вещи своими именами, и не жалей себя. Времени тебе — два часа, — я положила перед ней, купленные при оформлении «Ай-Ди» часы.
Я пересела на свою кровать, достала из своей тумбочки гостиничную Библию[43] и стала делать вид, что я читаю ее.
Через несколько минут Настя жалобно сказала:
— Саша, я точно не помню, что в какой день он делал со мной…
Я сделала руками фигуру, напоминающую профиль снеговика: