Да, но… Кто тогда, получается, я?
— Густав Лейф Линдхольм, — произносит Йоэл. — Так тебя зовут.
Густав… это имя точно было в списке, но ничего не екнуло. Не екает и сейчас. У меня ведь, на самом деле, нет никакой амнезии. Я просто неполная копия. Сокращенная версия.
Нет, никакой я не Густав. Карлсон — единственное, на что я вообще могу рассчитывать. И самое смешное, это имя нравится мне даже больше.
— И… что теперь? — зачем-то спрашиваю я. — Что мне делать теперь?
Я не знаю, что там видит Йоэл из-за моей кепки, но, наверное, глаза у меня стали совсем щенячьи. Просто мне вдруг кажется: если кто в целом мире и может дать совет — то это мой маленький друг. В конце концов, у него всегда водилась целая куча логично обоснованных идей.
Только вот Йоэлу все еще не больше четырнадцати. Он бывает в реальности часов десять в месяц. И совершенно не представляет, как решаются такие вот… ненаучные проблемы.
— Не знаю, чувак, — качает головой он. — В принципе, у тебя вариантов немного. Или забей и забудь, или…
— Что или? — быстро спрашиваю я. Не то чтобы мне не нравился вариант с «забудь». Просто… какой-то части меня не хочется, чтобы все было зря.
— Встреться с ним, — неуверенно говорит Йоэл. — Поговори. Я без понятия, что это тебе даст, но может, у него есть какие-то ответы.
Ответы… Не уверен даже, что знаю вопросы, — но на короткую секунду эта идея кажется мне невероятно привлекательной, а моему маленькому другу хватает ее же, чтобы загореться. И дальше все происходит уже как-то само собой, без моего вмешательства.
Йоэл к Густаву Линдхольму идти не хочет. Он еще в своем уме и примерно представляет, как далеко пошлют надоедливого пацана даже в виртуальности. При этом мой маленький друг уже разработал целый план и подготовил десяток аргументов, почему это непременно должен сделать Леннарт.
Я говорю, что Йоэл сошел с ума. Объясняю суть ретроградного христианства и по памяти передаю их основные заповеди. Добавляю, что у Леннарта наверняка есть еще и ворох собственных причин держаться подальше от виртуальной реальности. Но упрямства моему маленькому другу отсыпали едва ли не столько же, сколько ума. Тут десять минут ходьбы до церкви, говорит он. Идиотизмом было бы не спросить.
Говорят, большинство детей, родившихся в этом и прошлом году, рискуют вообще не научиться ходить. Родители вытаскивают их в виртуальность еще младенцами, где детишки резвятся в виде щенков или жеребят, пока их реальные ножки атрофируются из-за отсутствия нагрузки. Но Йоэл — представитель переходного поколения. Ходить — да и бегать, и ездить на велосипеде — он умеет прекрасно. Сегодня один из тех дней, когда это нисколько меня не радует.