«– Заки, давай снова ты, только зареветь бы не мешало.
– Ага».
Как по заказу по щекам потекло. Боцман налюбовался, развернулся ко мне и уже открыл рот что-то вякнуть, как тут заявился Дасти с двумя матросами.
– Что случилось? – отрывисто пролаял офицер.
– Капрал Йеллоу в воде, сэр, – отвечает боцман, стоя перед этим хлыщом навытяжку.
– Меры к спасению?
– Никак нет, сэр. Акулы, сэр.
"Рыбоньки мои, лапочки"! – никогда так акул не любил!
– Причины?
– Свидетелем был пацан, сэр.
– Рассказывай! – рыкнул Дасти.
– Сэр, этот дядька всё время ко мне придирался, особенно пьяный, сэр. – Плаксиво затянул «жалейку» Захарушка. – Вот и сейчас схватил за ухо, сэр. Я вырвался, а он меня ногой и не попал, сэр. Не устоял он на одной ноге, сэр. Был сильно пьяный, сэр.
– И ты его толкнул.
– Что вы, сэр? Куда мне такого бугая, сэр? – Захар наградил его явно оценивающим взглядом. Судя по ухмылкам нижних чинов, взгляд они заметили и разделили. Выставляться дураком Дасти не хотелось, но ему очень хотелось повесить Зака хоть за что и за шею. – Крысёныш может соврать. Возможно, что у него был нож. Обыскать его и всё вокруг.
– Так нож, наверное, тоже в море, сэр, – позволил себе задрать брови боцман.
– Чтобы крысёныш выбросил нож?! Приступайте.
Боцман, вздохнув, приказывает, – ко мне.
– Всё, моя очередь, – включаюсь и как не на своих ногах ковыляю к дяденьке. Боцман сноровисто обшаривает меня почерневшими клешнями. По-уставному поворачивается к Дасти. – Чисто, сэр.
Ага, к дубу передом, ко мне задом. Матросы заняты – обнюхивают канатные бухты. Изымаем ножик, у дяди ещё есть, и прячем под рубаху за спиной.
«– Давай, малыш, только не порежься.
– А что делать?
– Стоишь, ревёшь, трясёшься.
– Это я запросто».
– Чисто, сэр, – докладывают матросы. Дасти бешено оглянулся на зарёванную рожицу Зака, но как наступить на горло собственной песне? Презрительно передёрнув плечами, резко разворачивается и, быстро перебирая кривыми ногами, отклячив зад, чешет на ют. Псих в лосинах. Аж смешно!
– Грех смеяться над покойником, подонок, хотя… дрянь был этот Йеллоу, акулы им потравятся, – сплюнув за борт, презрительно процедил боцман, когда матросы, повинуясь его окрику, рысцой свалили по делам. – А нож ты выбросил, молодец.
– Ничего я не выбрасывал! – очень искренне и правдиво изумился Зак. – Какой нож, сэр боцман, сэр?
– Какой-какой! – усмехнулся моряк, – острый. Капрал ведь не сразу утоп, да. Акулы к нему шли, но кровища вокруг была до акул. А ты думал, что сможешь надуть старого Джэкоба, сорванец? Ладно. Дочищай этот клюз и лезь в трюм, я на люке велю тебя пустить. Отоспись и на ночь напросись тут драить. Поболтаем, подумаем, как с тобой быть. Дасти тебе своего дружка не простит. Ещё Кэп – редкая сволочь…