— Об этом я говорить не хочу.
— Ну все-таки, Сюзон, о чем ты хочешь поговорить с Гранденом?
— Боже мой, — простонала я, — не начинай снова. Нора.
Она с досадой махнула рукой.
Мы замолчали, не в силах беседовать ни о чем другом. Кажется, мы даже думать ни о чем другом не могли. На лице сестры было написано жгучее желание узнать, о чем же я буду говорить с Гранденом. Надеюсь, она не будет подслушивать. Нужно выбрать открытое место, где поменьше кустов. Тогда я точно буду знать, что Алиенор не прячется где-нибудь поблизости. К тому же, мы тоже будем просматриваться, как на ладони и Гранден не посмеет причинить мне зло.
Алиенор покосилась на меня, ожидая, что я хоть что-нибудь скажу. Не дождавшись ни звука, она встала:
— Не могу больше. Из-за тебя я нервничаю. Боже, страшно подумать, что будет с Гранденом, когда он узнает, что ты любишь другого!
— О Господи, что опять тебе в голову пришло? Я не собираюсь говорить с ним о любви, Нора.
— А о чем же тогда? О дуэли?
Я покрепче сжала зубы и промолчала. Сестрица решила применить другую тактику под названием: метод исключения. Ну уж нет, не выйдет.
— Молчишь? Ну что ты за человек, Сюзон! Я ведь помогла тебе, организовала встречу, а ты даже намекнуть не хочешь. Ну, и не надо! Я и так знаю.
— Что? Откуда? — подскочила я.
— Тоже мне, тайна! Меня ты не обманешь. Конечно, будешь отговаривать его от дуэли. Будь с ним хоть чуточку мягче, Сюзон. Очень тяжело узнавать, что твоя невеста любит не тебя.
— Не понимаю, почему раньше он должен был думать нечто противоположное. И потом, есть вещи похуже любовных переживаний.
Сестрица вопросительно приподняла брови. Ясно, что она их не представляла.
— Например?
— Смерть.
Плохое слово, словно тяжелый камень. Неудивительно, что после него повисла пауза. Но Алиенор быстро наверстала упущенное:
— Смерть от любви.
— О Господи, — простонала я, — разумеется, люди умирают исключительно от любви.
— Тристан и Изольда умерли от любви.
— Одна-единственная пара на два тысячелетия. И то, выдуманная. На самом деле, люди умирают от более прозаичных вещей, от тифа, например. А от любви умирают лишь в романах, которые ты так любишь читать.
— Ты еще слишком молода, чтобы так думать, — возразила Алиенор, — ведь это же так романтично!
— Это глупо и смешно, вот и все. Лично я предпочту умереть от старости. Это звучит надежно.
Алиенор покачала головой. Мы снова замолчали, на этот раз надолго. Сестрица с отсутствующим видом листала книгу, а я ходила из угла в угол, то сжимая пальцы в кулаки, то разжимая их. Не знаю, сколько прошло времени за этим времяпровождением. Я уловила лишь момент, когда сестрица встала и сказала: