Господи, хотя бы сейчас она могла бы не поминать его! И без того в доме только и разговоров, что об этой треклятой свадьбе.
— Ты думаешь, что я сошла с ума? — выразила я вслух общее мнение.
— Нет-нет, — торопливо прозвучало в ответ.
Она могла бы сказать и «да-да», звучало бы одинаково. Ясно, что они считают.
Вскоре после ее уходя я заснула. Лучше бы я этого не делала. Хотя мой нынешний сон отличался от предыдущих кошмаров. Содержанием, а не произведенным эффектом. Сегодня мне приснилась Элиза. Она присела на край кровати и повернула ко мне распухшее лицо, вокруг которого кружились жирные черные мухи. Я подскочила и вжалась в спинку кровати, обхватив себя руками.
— Ну что, думаешь, тебе удастся отвертеться? — спросила Элиза сипло, — нет, моя дорогая. Такова твоя участь. Ты выйдешь за него замуж. Не скажу, что я в восторге, но с другой стороны, должна же и ты немного помучиться.
— Уходи, — прошептала я, трясясь от страха.
— Конечно. Сейчас, — согласилась Элиза, — я ненадолго. Только зашла тебя поздравить и пожелать всяческого счастья. Дай-ка я тебя поцелую, — раскрыв объятия, Элиза наклонилась ко мне.
Я громко завизжала и проснулась.
Открыв глаза, я резко села, прижав руки у груди. Окинула взглядом комнату. Она была пуста, отчего я облегченно вздохнула.
Где-то хлопнула дверь, послышались тревожные голоса. Потом в спальню вбежала Алиенор в прозрачном пеньюаре. Лицо у нее было сонным и испуганным.
— Сюзон, что случилось? Ты так кричала!
— Плохой сон, — ответила я.
— Ого, — сестрица села на кровать, — должно быть, это очень плохой сон. Ты перебудила весь дом.
— На тебе забавное неглиже, — прыснула я нервно.
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Давай не будем о нем. Что тебе снилось?
— Распухший труп, — порадовала я ее подробностями.
Сестрица поморщилась.
— Да, теперь я понимаю…
Тут открылась дверь, прервав ее инсинуации и вошла мама.
— Сюзон, дорогая, плохой сон?
— Да, — согласилась я.
— Посидеть с тобой, пока ты не заснешь?
— Не надо, — я помотала головой, — со мной все в порядке.
Снова отворилась дверь, на сей раз пришел папа. Он был в ночных шлепанцах и колпаке, который сполз на одно ухо. Я тяжело вздохнула. Кто еще? Эрнест? Слуги? Они все придут сюда и будут глазеть на меня?
— Со мной все в порядке, — заговорила я, ловя на себе встревоженные взгляды, — и я хочу спать. Вам что, никогда не снились кошмары? Ни всегда снятся, когда особенно плотно поужинаешь.
— Да, если понюхать пищу называется плотным ужином, — тихо проворчала сестрица.
Отец с матерью переглянулись.
— Обещаю, что больше не буду кричать, — добавила я, помедлив.