И тут я услышала чей-то голос, раздавшийся откуда-то сверху. От неожиданности я подпрыгнула, так как, разумеется, не слышала никаких признаков приближения ко мне кого-либо.
— Мадемуазель, — сказал мне этот голос, — что вы здесь делаете, стоя посреди дороги?
Я обернулась, обнаружив рядом с собой лошадиные ноги. Подняв голову повыше, я заметила всадника, который и говорил это. Мне, конечно, в тот момент совсем отказали мозги, но додуматься до того, что вопрос мне задала лошадь, я еще не была способна.
— Извините, — отозвалась я и отступила в сторону, чтобы дать ему проехать.
Но всадник не спешил этого делать. Напротив, он немного поразмыслил, а потом спустился на землю и шагнул ко мне. Приглядевшись к нему повнимательнее, я вдруг узнала его. Это был месье де ла Рош. Господи, вот так встреча! Должно быть, он тоже узнал меня, хотя это было мудрено и вытаращил глаза.
— Мадемуазель де ла Фонтэн! — воскликнул он, — что вы здесь делаете?
— А вы что здесь делаете? — спросила я в ответ, потому что отвечать на его вопрос был сложно. В двух словах не объяснишь, что я тут делаю. А если объяснять так, чтоб он понял, то это вообще невозможно.
— Я ехал домой, — пояснил он, разглядывая меня со все увеличивающимся изумлением.
— Вы живете неподалеку? — продолжала я вести светский разговор, стуча при этом зубами.
— Да, мое поместье… мадемуазель, — де ла Рош вдруг резко сменил тему, — куда вы идете?
Я махнула рукой куда-то вперед, неопределенно обозначая направление. Точнее я не могла бы выразиться. Может быть, кто-то знает, где живет тетя Розалия, но только не я.
— Так, понятно, — пробормотал он, хотя было заметно, что ничего ему не понятно.
Сняв с себя камзол, де ла Рош накинул его мне на плечи. Я не стала возражать, так как страшно замерзла. Напротив, я поспешно в него закуталась. Теплее мне не стало, по крайней мере сразу, тем более, что я стояла в луже.
— Знаете, мадемуазель, — проговорил он, — на самом деле, я ничего не понимаю. Не понимаю, что вы делаете ночью на пустынной дороге одна, пешком и в такой дождь. Может быть, объясните. Только быстро.
— Почему быстро? — поинтересовалась я.
В данный момент меня занимал именно этот вопрос.
— Потому что, здесь холодно, вы стоите в луже, вся промокли и заболеете, если простоите еще хоть минуту. Так что, выкладывайте быстро.
— Я не могу быстро, месье, — вежливо отозвалась я, — вы ничего не поймете.
— Ладно, — де ла Рош подхватил меня и усадил в седло прежде, чем я успела запротестовать.
С моей ноги свалилась туфля и угодила прямо в вышеупомянутую лужу. Де ла Рош поднял ее, покачал головой и сунул ее в седельную сумку. Я открыла рот, чтобы спросить его, зачем он это сделал, но не успела. Он заговорил первым.