На седьмой или восьмой неделе лечения его опасения начали оправдываться. Мама все чаще ссылалась на давно умерших родственников («я вчера говорила с Гудрун»), а главное, несмотря на изоляцию, она удивительным образом была в курсе всего, что происходит в селе. К тому же стала говорить о себе в третьем лице: «Черстин должна отдохнуть немного». «Эта штука очень понравилась Черстин».
Как-то раз Леннарт вернулся из школы. Лиллемур в этот день не должна была приходить, и он решил заглянуть к матери. Открыл дверь – и поразился: там сидела Лиллемур. Шторы были задернуты, на маминой ночной тумбочке горела большая восковая свеча. Леннарт инстинктивно сделал шаг назад – что-то в маминой комнате было не так.
Как раз недавно на уроке рисования они проходили законы перспективы, но, если бы он решил описать комнату матери в этот момент, эти знания оказались бы бесполезными. В комнате не было ни одного прямого угла, и еще странней: предметы, которые должны быть далеко, были совсем близко, и наоборот. Он мог сосчитать ножки мухи, сидевшей на шарике кровати в дальнем углу, а рукоятка двери, которую он только что открыл, казалась очень далекой.
Леннарт зажмурился. Когда он вновь открыл глаза, комната выглядела как обычно. Лиллемур встала и отдернула штору.
– Мама?
Мать повернула к нему голову, но на Леннарта даже не глянула. Глаза ее были устремлены в какую-то точку далеко у него за спиной и казались незрячими.
– Мы же договаривались: мне мешать не будут. – Лиллемур шагнула к Леннарту.
Он проглотил слюну.
– Сегодня же не ваш день.
Лиллемур склонила голову набок и улыбнулась, показав ряд ослепительно белых зубов.
– У меня окно в расписании.
– Да? Вообще-то мне нужна помощь с уроками…
Лиллемур внимательно на него посмотрела, и Леннарт отвел глаза. Он соврал. Никаких домашних заданий у него не было, а если бы даже и были, он всегда справлялся сам.
– Нет-нет… помощь не нужна. С уроками, я имею в виду. Тебе нужна помощь, чтобы признаться, куда ты дел ключ от чулана с инвентарем…
У Леннарта возникло чувство, что в животе начался снегопад – холодные, мелко вздрагивающие снежинки. Неделю назад он и в самом деле нашел забытый вахтером ключ. Замечательная находка! Они с ребятами открывали чулан, брали клюшки для банди, играли сколько влезет, а потом клали на место. Не особо тяжкое преступление, а вот украденный ключ надо было бы сразу отдать вахтеру.
Лиллемур заметила его растерянность.
– Так что выйди отсюда и закрой за собой дверь. Для тебя же лучше.
Вот оно!
Для тебя же лучше.
В тот же вечер Леннарту потребовалось немало усилий, чтобы собраться с мужеством и все рассказать отцу. Не совсем все – он умолчал о странном нарушении перспективы в маминой комнате. Не то чтобы умолчал – посчитал, что, скорее всего, ему показалось, так что нечего и рассказывать. Но история с ключом и в самом деле камнем лежала на совести, и полученную от отца здоровенную оплеуху он посчитал своего рода искуплением. Встал с пола с отпечатком отцовской руки на щеке и с гудящей головой. А отец спросил – тихо и спокойно, как будто ничего не произошло: