самый красивый парень» тоже не было недостатка в поклонницах.
Многие девушки были совсем не прочь завязать роман с Петером, но встречаться с ним было негде. Он почти никогда не ходил на вечеринки, потому что не пил, а когда все же попадал на какую-нибудь пирушку, тут же выяснялось, что ему не о чем говорить: его приятели жили в другом мире, о котором он почти ничего не знал – просто-напросто не было времени узнать. Пару раз какая-нибудь подвыпившая красавица подкатывалась к нему с поцелуями, но даже запах алкоголя изо рта вызывал у него отвращение.
Иногда приходила в голову мысль – уж не гомосексуален ли он? Вряд ли… он частенько мастурбировал, глядя на мамин каталог «Эллос», и фантазировал, как занимается любовью с чистой, изящной девушкой с образцовой фигурой. Собственно, из этих фантазий и вылупилась Изабелла – ему показалось, что так и должна выглядеть женщина его мечты.
Но до поры до времени единственной реальностью в его жизни был футбол. Это был язык, которым он овладел, это была социальная жизнь с ясной и понятной целью. Выиграть очередной матч, подняться в более высокую лигу. Ему не нужно было другое общение.
Его приметили тренеры, еще когда ему было шестнадцать, и на следующий год пришло приглашение приехать в Стокгольм на сборы – показать, на что способен.
Сборы проходили в Синкенсдамме, который Петер быстро стал называть Синкен, как настоящий житель Стокгольма. Но Стокгольм он так и не увидел, кроме разве что соседних Тантолунден и Хорнсгатан. Из-за Анетт.
Она играла в женской сборной Швеции, но была вынуждена закончить карьеру – повредила колено. Однако из футбола не ушла – работала вторым тренером в различных юношеских командах. Русые, по-спортивному короткие волосы, несколько квадратное лицо, слегка полновата – перестала играть и прибавила в весе. Ей было тридцать, и выглядела она более чем обычно – в самом широком понимании этого слова. Могла бы быть кассиршей в супермаркете, учителем физкультуры в школе, коммунальным политиком. Кем угодно. Из тех, на кого не оборачиваются на улицах.
– Слушай, Петер… – первое, что она сказала ему в пятницу вечером, проверяя списки участников сборов. – Предстоит пара крутых дней. Нагрузочки ого-го. Как ты?
Она взяла его за руку, и тут что-то произошло. Узкая рука, твердое, почти мужское рукопожатие… ему показалось, что он взял в руки что-то, о чем давно тосковал, сам про то не зная. Здесь и сейчас. Может быть, и она почувствовала что-то в этом роде, но виду не подала.
Субботняя тренировка прошла отлично. Никаких проблем – ни технических, ни с общением. Уже на вечерней тренировке он получил кличку «рыба-молот», после того как ударился лбом в штангу, упал и встал как ни в чем не бывало. Это было его специальностью и козырем – умение скрывать боль.