– Стэн!
Я шагнул к двери, встав у стены, приоткрыл.
– Это я, – прошептала Ксюха. Она тяжело дышала, словно только что бежала.
– Входи.
Девушка протиснулась в проем, схватила меня за руку и прошептала:
– Сиг тебя сдал!
– Кому? – не понял я.
– Бадяжнику. Когда вы говорили, я на кухне слышала. Ты пошел сюда, а хозяин сразу к нему побежал. Я за ним. Он зашел к Бадяжнику в дом, я снаружи спряталась. Когда Сиг вышел, там засуетились, сам Бадяжник тоже вышел, стал отдавать приказы. У входа начали бойцы собрались. Я тогда побежала быстрее к тебе.
– Скорее всего, он сказал Бадяжнику, что новый вышибала собрался его ограбить, – предположил я. – Сиг, наверное, прикинул, что так разрулит ситуацию.
– Но ты же можешь им правду рассказать.
– Какую, о чем? Кому я нужен со своей правдой, завалят без слов, и все.
– Тогда уходи быстрее!
– Тебя никто не видел? Как ты Борзому предлагала на лесопилку на свидание прийти и сейчас?
– Не видели.
– Хорошо. – Я погладил ее по голове: – Спасибо, девочка. Теперь иди.
Не дожидаясь ответа, быстро собрался и шагнул к двери, напоследок бросив растерянной Ксюхе:
– Просто иди на кухню, занимайся своими делами. Ты ничего не видела и ничего не знаешь.
Когда я пересекал пустырь позади Шатра, с другой его стороны донеслись голоса и топот ног.
* * *
Накинув на голову капюшон куртки и сунув в карманы руки в перчатках, я быстро шел вдоль торговых палаток в двух кварталах от Шатра.
Ищущие меня каратели либо еще не добрались сюда, либо вообще не собирались сюда соваться. Но все равно я, надвинув капюшон поглубже, осторожно поглядывал из-под него по сторонам и старался не привлекать к себе внимания.
Торговали здесь по большей части всякой рухлядью. Я трижды останавливался, приценивался – сначала к «валу» со сломанным прикладом, потом к АК без целика, потом к старенькому ТТ. И когда уже решил, что на имеющиеся деньги ничего толкового, кроме патронов, не куплю, увидел в конце ряда торговца артефактами.
Старик в обносках сидел рядом с навесом из дырявого целлофана, повешенного на вбитые в землю палки. Рядом была расстелена тряпица, а на ней лежали два арта.
Старатель. Так называют людей, которые с риском для жизни добывают артефакты. Старатели либо, более уважительно, сталкеры, только этот бомж на сталкера не тянул. Из грязной бороды его торчали сухие травинки, глаза покраснели от пьянства, а нос напоминал помидор. И руки тряслись.
Я присел на корточки, разглядывая арты: цветок со слабым мутно-синим свечением, рядом угловатое, размером с кулак странное образование – вроде камня, частично покрытого пупырчатой корой, как у кокоса.