А Славик продолжил:
— Однако я ломаю над данным квантовым уравнением голову столько времени и не нашёл ответа. Я не попытался по-своему решить уравнение Пуанкаре, но, увы, ничего не добился, а решения Перельмана у меня нет… А вы, Тася? Как вы запускаете процесс?
Поняв из речи соотечественника меньше в три раза, чем из слов их полубешеного бывшего мага, я пожала плечами:
— Мне достаточно просто подумать.
— А почему невозможно, Сенвин? — спросила Аня, точнее принцесса Анна Эррадейская, хозяйка этого замка, в белоснежном лёгком платьице, с открытым декольте, нежная и красивая, словно тургеневская девушка. — Я же летаю без магии, и малыши мои летают. Великое Око сказало, что изменения произошли на уровне ДНК. Теперь все наследники королевского трона будут летать даже в человеческом обличье…
Сенвин обиженно поджал губы. Словно в подтвержение её слов Маша, годовалая принцесса Мариандррра Элагея, подлетела с пола и подхватила с вазы сочный красный плод. А затем весело надкусила моргуаву, разбрызгивая сок, похожий на молочный коктейль, на себя и на узорчатый ковёр. Аня пожурила малышку и усадила к себе на колени, накрыв шейку и батистовую распашонку салфеткой.
— ДНК?! — вскричала моя мама и побледнела. — Значит, это наследственное?!
— Око?! — обрадовалась я. — Вы тоже знаете Всевидящее Око?!
— О, да, конечно, — кивнул лорд Иррандо, которому, вспорхнув, малыш Леонаррдо сел на голову. Принц невозмутимо снял его и добавил: — Очень приятно знать, что и в вашем мире стало доступно великое знание и вера!
— Не совсем в нашем, — ответила я. — В пятом мире системы, в Дживайе.
— Тася… — жалобно ахнула мама.
Полковник Исаев подал ей вина и сказал ласково:
— Пусть дети сами разбираются. С некоторого времени я понял, что детям надо доверять, любезная Алла Ивановна.
— Можно просто Алла, — вздохнула мама, неловко улыбнулась и жадно припала к кубку. Что-то в маме изменилось. Может, оттого, что очки потеряла. А может, оттого, что очутилась в непонятном мире с драконами, где теряешь привычную собранность и деловитость от чудес, которые как по голове обухом, или от того, как смотрел на неё мужественный полковник в средневековом камзоле. Я даже залюбовалась мамой.
Служанки в кружевных передничках пригласили нас отобедать в соседнюю залу. Я не смогла отказаться, ведь силы нужно было восстанавливать, — мне же ещё как минимум два перемещения предстоит. Не хотелось бы раствориться в тканях миров, как Аспирин-Упса на стакан воды. За столом, ломящимся от явств: маринованных и свежих овощей, заверченных в ватрушки жареных лесных гадов; зайцев в меду, фаршированных уток, цельного кабана на блюде, пышных пирогов с кунделями и противных на вид, но невероятно вкусных слизней, сыров, колбас, чего-то ярко-зелёного и фиолетового в вазочках, икры какой-то рыбы размером с перепелиое яйцо, разноцветных напитков в хрустальных графинах, тортов и пирожных, я успевала не только лакомиться, но и отвечать на вопросы. А спрашивали все наперебой: о том, как там, в Москве и что вообще происходит в мире, вышел ли десятый Айфон и что показывают в кино. Света спрашивала о том, какие фасоны на Земле нынче актуальны и в моде ли по-прежнему оттенки фуксии и розовой пудры. Полковник Исаев, к счастью, особенно не интересовался новостями, зато весьма галантно ухаживал за моей мамой, а она всё смелее ему улыбалась. Хоть оставляй её здесь! Давно я такую улыбчивую маму не видела.