— Этому нет оправдания, — пробубнил полковник. — Все так… позорно… — Он помолчал и в еще большем смущении продолжил: — Они… то есть… полиция… как вы думаете?.. Я, конечно, не имею права спрашивать у вас…
— Не знаю, что будет дальше, — с искренним сочувствием отозвался Генри, — но обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы об этом деле забыли.
— Ей-богу, Тиббет… — Полковник старался найти слова, чтобы выразить свою благодарность, но не мог, и, будучи призван повелительным окликом своей нераскаявшейся супруги, лишь слабо улыбнулся.
— Жена… — объяснил он, — требует меня… нуждается в поддержке… в такое трудное время… бедная слабая женщина… Это чертовски великодушно с вашей стороны, Тиббет…
— Артур, твой грог стынет! — зычно крикнула миссис Бакфаст.
— Ах да… грог… прошу меня простить…
Следующими в бар вошли Роджер и Каро. Каро переоделась в восхитительные красные брюки и зеленый свитер, подчеркивающий бледность ее лица и темные круги под глазами. Роджер обнимал девушку за плечи, а на пороге ободряюще прижал к себе и улыбнулся. Каро было устремилась в дальний конец бара, но Стейнз придержал ее и твердо направил туда, где сидели Эмми и Генри.
— Добрый вечер, — сказал он. — Чудесный сегодня выдался денек. Замечательный снег.
Потом, заметив Бакфастов, крикнул:
— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, полковник? Нам не хватало вас на лыжне.
Полковник что-то неразборчиво проворчал себе в усы, а миссис Бакфаст отчеканила:
— К завтрашнему дню Артур будет в полном порядке, мистер Стейнз. У него просто небольшой приступ этой дурацкой головной боли.
— Бедняга действительно выглядит больным, — заметил Роджер, наклонившись к Эмми. — Что с ним?
— Думаю, просто перекатался, — быстро ответила та. — В конце концов, он уже не так молод.
— Жаль, — сказал Роджер. — Должно быть, в свое время он был отменным лыжником. Ну, что будем пить? Генри? Эмми? Каро?
Тиббеты поблагодарили, указав, что у них бокалы и так полны, а Каро ответила:
— Ничего. Не знаю. Ну ладно, пусть будет бренди.
— Держись, дорогая, — подбодрил ее Роджер и, обращаясь к Генри, добавил: — Девочка страшно переутомилось. Вы ее замучили?
— О, Роджер, не… — начала было Каро, но осеклась.
— Я? — переспросил инспектор. — Что за странная идея. Я никогда не мучаю людей.
— Только свою бедную жену, — вставила Эмми. — Я всю ночь не спала — писала для него противные отчеты.
Она улыбнулась Каро, та слабо улыбнулась ей в ответ.
— Кстати, — продолжал Стейнз с явно деланой непринужденностью, — пришел ли ответ от графологов из Рима?
— Еще нет, — ответил Генри.