Наверху он выпрыгнул из кресла, взвалил лыжи на плечо и начал подниматься к отелю, когда его остановил Марио.
— Синьор Тиббет!
— Да, Марио? — Генри посмотрел на старика с сочувствием — тот тоже казался подавленным и озабоченным.
— Синьор Тиббет, я не могу сейчас отойти от подъемника, но должен кое-что вам сказать. Кое-что очень важное. Можем мы с вами вечером встретиться в отеле?
— Конечно, Марио. Приходите сразу после того, как остановите подъемник.
— Спасибо, синьор Тиббет. Я приду.
Тем временем подъехало очередное кресло, и Марио, хромая, вернулся к работе. Генри медленно пошел по тропе к отелю.
Синьор Россати сидел у себя в кабинете и писал письма. В ответ на вопрос инспектора он сообщил, что фройляйн Книпфер отправилась на занятия с инструктором, а ее родители отдыхают на террасе. Барона тоже не было в номере. Да, врач приезжал, но владелец отеля понятия не имел, какой диагноз тот поставил. Анна сказала, что баронесса бодра и, сидя в кровати, съела свой ленч.
Тиббет поднялся по лестнице, но вместо того чтобы войти в свою комнату, прошел на самый верхний этаж и открыл дверь в комнату Труди Книпфер. По расположению комната соответствовала гостиной барона, но находилась двумя этажами выше и, в отличие от нее, имела скошенный потолок и не имела балкона. В номере царил безупречный порядок. На туалетном столике не было ничего, кроме фотографии герра Книпфера в рамке из тисненой кожи, жесткой щетки для волос и гребня. Рядом с кроватью на тумбочке стояли маленькие дорожные часы. Помимо этого, не наблюдалось никаких признаков присутствия человека, если не считать непромокаемого клетчатого мешочка с туалетными принадлежностями, висевшего возле умывальника. Генри с задумчивым видом быстро осмотрел комнату, после чего прошел к окну.
Отсюда открывался еще более прекрасный вид, чем из окон нижних этажей. Санта-Кьяра казалась совсем маленькой и совершенно игрушечной, а на фоне темного неба сияли вершины гор, громоздившихся за деревней. Взглянув вниз, инспектор увидел балкон барона. Ниже — две пары обутых в прочные ботинки ступней, удобно устроившихся на скамеечках для ног, — Книпферы принимали на террасе солнечные ванны. Еще ниже вилась дорожка к подъемнику — темная лента, окаймленная крутыми высокими сугробами. А еще ниже Генри увидел Марио на площадке подъемника.
Тиббет вернулся в комнату и, чувствуя себя вором, стал открывать ящики туалетного стола. В них не было ничего, кроме аккуратно сложенных стопок белья и носовых платков, а также огромного количества шпилек для волос. С большим интересом он отметил, что один из маленьких ящичков, расположенный рядом с зеркалом, заперт.