— А так делать разрешается? — спросил инспектор.
Карло неловко шаркнул ногами.
— Это против правил, синьор, я знаю, но… Марио — старый человек, а мой сын, который работает на Альпийской розе, уже был дома. Мы живем тут неподалеку. Если бы кому-то наверху понадобилась помощь, мой сын тут же поднялся бы и помог.
— А если наверху выбило бы предохранитель?
— Я бы позвонил Беппи в «Белла Висту». Он разбирается в подъемнике. Раньше сам работал на месте Марио.
— Значит, это была вполне отработанная схема? — спросил Генри.
— Нет-нет, синьор… Мы пользовались ею только раз или два, когда Марио плохо себя чувствовал. В любом случае он отказался спуститься раньше времени.
— И что сказал?
— Что у него в «Белла Висте» назначена встреча после работы. Еще сказал, что это очень важно.
— Ясно. А дальше?
— Я спросил, как он собирается потом спускаться в деревню, и Марио ответил — на лыжах. Я сказал, что он с ума сошел, ведь он нездоров, и вообще ему ни в коем случае нельзя спускаться на лыжах в темноте. А он рассмеялся и ответил: «Вероятно, после того, что я им расскажу, для меня персонально запустят подъемник», — и повесил трубку.
— Что вы делали потом?
— Ждал здесь, — ответил Карло. — Сын принес мне чашку кофе, потом я перемолвился словечком с Пьетро — он съехал на лыжах вскоре после этого. Было без четверти шесть, я знаю точно, потому что Пьетро крикнул, чтобы я посмотрел время на своих часах, — хотел сверить. У него, как он сказал, назначена встреча, и он боялся опоздать. Думаю, Марио я увидел приблизительно через четверть часа; он спускался в кресле. Сначала я обрадовался, что он передумал и последовал моему совету. Потом сообразил, что постояльцы «Белла Висты» не успели доехать до верху, прежде чем Марио оттуда уехал, и решил, что, должно быть, ему совсем плохо, раз он оставил свое место, когда на подъемнике оставались люди, да еще и пропустил важную встречу. А когда он подъехал ближе, я увидел, что он весь какой-то обмякший… как будто без сознания, что ли. И страхующая перекладина была опущена, что мне показалось странным. Ну я быстро подошел, чтобы помочь ему, и… — У Карло сорвался голос. — Прямо как герр Хозер, — выдавил он. — Прямо как герр Хозер…
— Вы попытались помочь ему… — мягко подсказал Генри.
— Я взял его за руку, и он упал — вот. А потом я понял, что мой друг Марио мертв… — Карло отвернулся.
Тиббет вернулся к Марио, осторожно извлек неказистое содержимое его карманов и сложил все в жалкую кучку: пятьсот лир, в основном мелкими монетками; потрепанный карманный нож; большой старомодный ключ и маленький, поновее; огрызок карандаша; очень грязный носовой платок и пять черных сигарет в лиловой пачке. Что бы ни собирался рассказать Марио, совершенно очевидно, что он не был намерен подтверждать слова какими бы то ни было вещественными уликами.