— Что вы хотите? — шепотом спросила девушка.
— Мне очень неловко вас беспокоить, — ответил Генри, — но, боюсь, мне необходимо повидать вашу матушку.
— Входите, — сказала Мария и приоткрыла дверь еще на дюйм — ровно настолько, чтобы инспектор смог проскользнуть внутрь, — после чего захлопнула ее снова перед репортерами испытывавшими танталовы муки.
В магазине было темно, как в могиле. Пока Мария задвигала щеколду, Генри стоял, ожидая, когда глаза привыкнут к сумраку, потом последовал за ней по проходу между бочонками пасты и чечевицы, выстроившимися позади прилавка, в гостиную. Здесь ставни тоже были закрыты, но от двух оплывших свечей на каминной полке исходил дрожащий свет, отчего лицо Джулио на фотографии то исчезало, то появлялось вновь, словно в захудалом кинотеатре крутили пленку. Это придавало изображению тревожный эффект подобия жизни, и у Генри вдруг возникло ощущение, что юноша пристально за ним наблюдает. Но красивое лицо было по-прежнему загадочным, своих секретов оно не выдавало.
— Я скажу маме, что вы пришли. — И Мария убежала наверх.
С тяжелым сердцем Тиббет достал из кармана узелок с убогими пожитками Марио и розу — теперь немного потрепанную, — которую дала ему Мария Пиа. Спустя минуту на лестнице послышались медленные тяжелые шаги, и появилась Роза Веспи. Генри потрясли произошедшие в ней изменения. Веселое круглое лицо стало белым и осунувшимся, а черные глаза в тусклом свете были полны боли и отчаяния.
Голосом, который после шепота Марии показался пугающе резким, Роза спросила:
— Чего вы теперь хотите? Почему не оставите нас в покое?
— Прошу простить, синьора, — ответил Генри, — и принять мои глубочайшие соболезнования. Я принес вам это. От баронессы фон Вюртбург. Она просила передать, что молится за вас.
— Очень любезно с ее стороны, — произнесла Роза без малейшего выражения, взяла цветок и положила его на каминную полку.
— А также, — продолжил инспектор, — я хотел вернуть вам вот это.
Он положил на стол узелок из носового платка и развязал, продемонстрировав вдове его жалкое содержимое.
Роза мельком взглянула на кучку предметов.
— Значит, они все же решили его не грабить, да? Мы должны быть за это благодарны.
В ее голосе звучала горечь.
— Никто не собирался грабить его, синьора, — мягко возразил Генри. — Мы лишь надеялись, что среди принадлежностей Марио найдется что-нибудь, что поможет раскрыть убийство.
— Какое это теперь имеет значение? — безнадежно вздохнула Роза и тяжело опустилась на стул. — Он мертв. Какая разница, кто его убил?
Генри ничего не ответил на это, но поднес два ключа поближе к Розе так, чтобы она могла видеть их в мерцающем свете свечей.