После ухода Карло капитан Спецци вызвал Герду. Генри снова отметил внушающий странное беспокойство настороженно-бесстрастный вид фройлейн. Она была одета во все черное — черные брюки-форлагеры и черный свитер с высоким стоячим воротом, лицо, как обычно, отличалось бледностью. Грациозно усевшись на стул, девушка замерла в ожидании вопросов капитана. Все ее движения, казалось, были сведены к минимуму — она словно бы намеренно экономила энергию, что, по предположению Генри, свидетельствовало о глубоком резерве силы. Спецци смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Извинившись за то, что пришлось побеспокоить ее, он не без робости начал задавать вопросы по-немецки.
— Не будете ли вы любезны назвать нам свое полное имя, фройляйн?
— Герда Августа Браун.
— Вы работаете у барона и баронессы фон Вюртбург?
— Да.
— В каком качестве?
Герда чуть-чуть приподняла бровь. Этим едва заметным мимическим движением она безошибочно дала понять, что задавать вопросы, ответы на которые известны всем, — пустая трата времени. Спецци, открывавший новую страницу своего досье, этого не заметил.
— Я присматриваю за детьми, — ответила она.
— Есть ли у вас другие обязанности?
— Как бы это было возможно? У меня их и так достаточно.
Спецци взглянул на нее и немного покраснел, но на спокойном лице девушки не было ни малейшего признака надменности. Он продолжил:
— Пожалуйста, расскажите нам точно, что вы делали вчера.
После короткой паузы Герда поинтересовалась:
— В Италии принято вести допрос в присутствии публики?
И обратила на Генри спокойно-пристальный взгляд.
Спецци к этому времени уже весьма разволновался.
— Я веду расследование так, как считаю нужным, — сказал он и бросил на стол карандаш, остро заточенный грифель которого сломался с тихим треском. — Это не ваше дело, но я поясню: герр Тиббет имеет отношение к британской полиции…
— А-а! — Герда снова посмотрела на Генри, на этот раз с выражением, которое можно было истолковать как удовлетворение. — В таком случае я очень рада его присутствию.
От Спецци не укрылся тончайший оттенок язвительности. Он вспыхнул, но ничего не сказал, хотя вид у него был весьма удрученный.
— Вчера я встала, как обычно, в семь часов утра, — начала Герда, — и одела детей. Мы позавтракали в половине девятого и к половине десятого были готовы встать на лыжи. Сначала мы с детьми съехали в деревню по маршруту номер три, потом поднялись по канатной дороге на Альпийскую розу. Мы проделали три спуска: один утром и два днем. Ленч у нас был с собой, и мы съели его на террасе гостиницы «Роза» на вершине горы. Там в солнечном свете было очень красиво, — неожиданно добавила девушка.