У Цербера у ворот ада были светящиеся, как плошки с фосфором, глаза. И три головы. У Ани Фуц голова была только одна, но вставшие дыбом, с голубыми искрами на концах рыжие спиральки смотрелись настолько жутко, что и Цербер бы обзавидовался. Меня мороз продрал по коже.
— Вау, какой кайф! — радостно сказала Аня и чуть вильнула бёдрами, словно танцевать собиралась.
Тотчас всё потухло: и магический шарик ректора, и глаза, и волосы… Причёска её теперь выглядела так, словно Аниной головой пол мыли. Шарик на ладони почернел, скукожился и рассыпался в пепел. Зато по её лицу блуждала улыбка, как у моего одноклассника Фёдорова, курнувшего в туалете травы.
Ректор схватился за голову. Мы бросились к Ане.
— Ты как, Анюта? Живая?!
— Живее всех живых! — воскликнула Аня и посмотрела на обливающегося потом ректора: — А что это было? Ещё такие шарики есть где-нибудь? Я бы снова попробовала…
Ректор простонал.
— Она бы попробовала… Конечно! За что мне это, святое Око?!
— Да может нам хоть кто-нибудь объяснить, в чём дело?! — возмутилась Рита.
— Магии в стране и так дефицит, — послышался голос за нашими спинами. — А электры — существа, которые её поглощают и аннигилируют. Уничтожают попросту. Поэтому электры объявлены вне закона.
Я обернулась. Это был принц Аридо. Ещё симпатичней, чем вчера, в бело-голубом сюртуке с золотыми позументами, в штанах и сапогах из тонкой белой кожи с дырочку. Из-за угла башни к нам торопились голубые маги порядка. До Грымовой, кажется, не дошло, что дела наши плохи — любовь глаза застила. Она высвободила руку из моей ладони и поправила причёску. Улыбнулась призывно:
— Доброе утро, джи Аридо!
Он кивнул, притворяясь, что не заметил её флюидов, и нашёл взглядом меня за плечом нашей высокой красавицы.
Фыркая от умственой перегрузки, ректор сказал:
— Придётся писать срочную депешу его Величеству… — и с надеждой посмотрел на принца: — Или вы, Ваше Высочество, сами хотите сообщить батюшке о появлении электры на территории нашего заведения?
— Это ваша обязанность, джи Вареджио, — отрезал Аридо и подошёл ко мне. Посмотрел заинтересованно: — Так вот почему я не мог вам подобрать джойю, уважаемая джани Анастасия! Отчего же вы не сказали сразу, что вы… — он сделал паузу и сказал с придыханием, — джива?
— Это было запрещено, — смущённо потупилась я. Мне стало неудобно за взгляды принца перед Грымовой и перед Киату, хотя последнему я ничего не обещала. — Господин советник и ректор велели молчать…